Daigaku-kagami (СИ)

Торис не мог не радоваться, что Феликс все меньше вспоминал о Гилберте. Ревность душила его изнутри каждый раз, когда Лукашевич вдруг подрывался с места, неловко краснея, или откладывал их встречу на пару часов, но если поначалу это еще случалось достаточно часто, то сейчас — не больше двух раз на неделе. Может, они переписывались или общались так, что Торис этого не замечал, но это в любом случае был прогресс. Феликс знал о его чувствах — знал, пожалуй, даже лучше, чем сам Торис, — ведь он когда-то пережил то же, что и он. И если он допускал такое развитие событий, то из этого мог следовать только один вывод.

— Даже не спросишь, что я придумал? — обиженно надулся Феликс.

— Уверен, мне это не понравится, — откликнулся Торис. — Но ты же не оставил мне выбора.

Лукашевич пакостно рассмеялся.

— Это будет танец, — сообщил он и добавил, таинственно понизив голос. — Только ты, я, колпаки Санты и кей-поп.

Торис поперхнулся, и Феликс упал на спину от смеха.

— Так и знал, что тебе понравится, — с трудом отдышавшись, выдохнул он.

— Колпаки, я так понимаю, для соответствия новогодней тематике? — кашлянув, чтобы скрыть смущение, поинтересовался Торис.

— В точку, — Феликс «выстрелил» в него указательным пальцем. — Мы еще и песню какую-нибудь рождественскую найдем, чтобы точно прокатило, но колпаки — это обязательно.

Они вернулись к уборке: Торису еще предстояло перемыть целый зал, а Феликс так и не помыл посуду со стола. Обсудить детали своего выступления они еще успеют — Лоринаитис чувствовал, что им предстоят долгие споры, прежде чем они смогут перейти к репетициям. У Феликса всегда было так: есть идея, а плана, как ее осуществить — нет. И именно Торису приходилось этот план разрабатывать. Идея при этом, разумеется, немного изменялась, и уже не казалась Феликсу такой привлекательной, он ныл, просил Ториса сделать по-другому, потом вернуть как было, потом снова переделать, но чтобы осталось вот то и это, Торис злился, они спорили, ругались, обижались и сидели по разным углам, пока в итоге кто-нибудь — Торис — не шел мириться. Так могло повторяться до бесконечности, пока они не найдут компромисс, и Лоринаитис не был уверен, хватит ли у него терпения выдержать все капризы Феликса в этот раз. Черт с ним, с кей-попом, и с колпаками этими — но как он вообще представлял себе их танец?

— Но все-таки: почему именно кей-поп? — опершись на швабру, спросил Торис.

— Там же все танцуют, — незамедлительно ответил Лукашевич. — Не придется сильно париться с движениями.

Нехорошее предчувствие зародилось у Ториса в груди. На всякий случай он уточнил:

— Ты слышал хоть одну песню?

— Не-а, — беззаботно отмахнулся Феликс. — Но как раз собирался заняться этим дома, — добавил он. — Так что тебе тотально стоит поторопиться!

Торис с трудом сдержал внутренний крик.

По пути домой Феликс строил грандиозные планы и уже представлял, как распорядится призом, словно не существовало ни малейшей возможности, что они проиграют. Торис не спешил его разочаровывать — с каким-то затаенным мрачным предвкушением он ждал, когда Лукашевич посмотрит несколько видео и послушает песни. Он, конечно, сделает вид, что все так и было задумано, но уже через пару дней придумает что-нибудь новенькое, ссылаясь на то, что у Ториса что-то не получается сделать так, как он того хочет. Лоринаитис пообещал себе даже не обижаться на Феликса за такое в этот раз.

Они поднялись на второй этаж — Торис жил на четвертом, и Лукашевичу чаще всего было лень подниматься до него — и свернули по направлению к комнате Феликса. Ворвавшись внутрь, тот, не раздеваясь, бросился к компьютеру. Торис аккуратно поставил зонт сушиться, убрал их ботинки на положенное место и повесил пальто на плечики. Когда он вошел, Феликс повернулся к нему с нечитаемым выражением в широко распахнутых глазах. Это было что-то вроде… восхищения? Или больше похоже на тщательно скрываемое отвращение? Торис решил не гадать:

— Что? — спросил он вместо этого.

— Ты тотально должен был сказать мне раньше! — выпалил Лукашевич.

Он включил какую-то песню — Лоринаитис понятия не имел, что это за группа, он вообще не разбирался в азиатской музыке, он даже в европейской не разбирался.

— Смотри-смотри! — Феликс безжалостно ткнул пальцем в экран, и Торис подумал, что Эд за такое вполне мог сломать ему палец — когда дело касалось техники он становился другим человеком.