Daigaku-kagami (СИ)

В клипе, который смотрел Феликс, с десяток разодетых по последней моде сладких мальчиков — иначе их назвать было трудно — вытворяли что-то невероятное: слаженные движения, мягкие и непринужденные, словно они всю жизнь двигались в этом танце, акробатические пируэты, стойки и пассы руками. И все это — на публику, глядя зрителю в глаза. Периодически в клипе показывались и другие эпизоды — вот тут один прошел мимо камеры, тут другой снял майку и бросил в сторону зрителя, потом еще двое с каким-то очередным жестом. Кадры часто сменяли друг друга, освещение психоделически мигало, звуковой ряд и картинка сочетались настолько гармонично, что Торису трудно было даже прикрыть глаза. Стыдно смотреть — но невозможно оторвать взгляд.

— Так круто, — выдохнул Феликс, когда видео закончилось.

— Ты же не думаешь, что мы сможем это повторить? — Торис сглотнул — ему совсем не нравилась реакция Феликса, он ожидал чего угодно, кроме этого.

— Почему нет? — наивно поинтересовался тот.

— Не думаю, что мое тело выдержит. Может, начнем с чего-нибудь более… классического? — с затаенной надеждой посмотрел на него Торис. — Если ты хочешь танцевать, давай попробуем, ух, ну, не знаю — мазурку?

Феликс рассмеялся.

— Ни за что, — он уселся рядом с Торисом на кровать. — Кей-поп — самая крутая тема для нашего танца, и это тотально неоспоримый факт.

Торис не стал спорить — но совсем не потому, что был согласен с Феликсом.

***

Вопреки здравому смыслу и воле всего мира первая репетиция все-таки состоялась. Было начало декабря, дожди перестали лить с такой завидной регулярностью и все чаще из-за туч проглядывало робкое зимнее солнце.

Феликс донимал Ториса с этой песней целую неделю — он была не такой быстрой и энергичной, а движения, на первый взгляд, не казались невыполнимыми и не требовали специальной подготовки. Он утверждал, что даже такой недотепа, как Торис справится, и тот, с трудом сдерживая желание высказать Феликсу все свои мысли по поводу, только цедил сквозь зубы, что это пустая трата времени. Экзамены, занятия и репетиции и без Феликса отнимали у Ториса последние силы, а ежедневное нытье Лукашевича подтачивало расшатанные нервы.

В итоге Лоринаитис не выдержал — накричал на Феликса, захлопнул крышку ноутбука и сбежал. Три дня он старательно игнорировал друга, стоически выдерживал печальные взгляды и демонстративную неприязнь — а потом не выдержал снова. Ему стало стыдно в ту же секунду, что он позволил себе повысить на Феликса голос, но обида и злость помогли продержаться какое-то время.

Выслушав его извинения, Феликс в первую очередь затребовал клятвенное обещание хотя бы попробовать исполнить тот номер. Торис, вздохнув, согласился. Оказалось, что Лукашевич уже разобрал танец на счет, набросал схематически движения и заменил самые сложные более простыми. Они попробовали — и вышло не так уж плохо. Тогда Торис извинился еще раз, и после этого, вопреки доводам логики, они и начали свои репетиции. Феликс договорился с Артуром и выпросил у Баша ключи от зала драмкружка на свободные от репетиций дни.

А через какое-то время Торис стал с удовольствием отмечать, что у них начали получаться синхронные движения — пусть пока угловатые и неестественные, но уже не такие искусственные и заторможенные, как раньше. Он перестал бояться и начал попадать в такт, а Феликс расслабился и больше не сбивался, когда им приходилось касаться друг друга. Бесконечные репетиции выматывали, так что к себе Торис возвращался выжатым, как лимон, — но он чувствовал себя счастливым.

— О! — Феликс вдруг замер посреди танца, и Торис, продолжавший движения, неловко остановился. — Я вчера такой классный микс слышал, — поделился он — зеленые глаза сверкали весельем. — Давай попробуем, а?

Лоринаитис пожал плечами — они уже две недели репетировали с оригинальной версией песни, и неожиданный переход казался ему неуместным. Вряд ли из этого могло что-то получиться, но Феликс смотрел с таким воодушевлением, что отказать ему было выше сил Ториса.

Лукашевич пощелкал кнопками на ноутбуке, и из колонок донеслась знакомая мелодия. Он быстро вернулся на сцену к Торису и, усмехнувшись, подмигнул. Поначалу плавная, композиция постепенно ускорялась — им приходилось танцевать быстрее, и если у Феликса выходило даже неплохо (точно репетировал дома!), то Торису с трудом удавалось держать темп.

Движения смазывались, уже через пару минут перестало хватать дыхания — и когда они повернулись друг к другу для выполнения финального совместного движения, Феликс рассмеялся и просто обмяк у Ториса в руках. Он был весь красный, мокрый от пота, в своей нелепой облегающей короткой маечке и лосинах. Светлые волосы, собранные в хвост, растрепались, и несколько прядок прилипли ко лбу. От его горячего дыхания у Ториса по коже ползли мурашки — Феликс не был к нему так близко с того памятного разговора после лабораторной по естествознанию, а уж про подобный вид и говорить нечего.