Daigaku-kagami (СИ)

Оставшееся до начала время прошло в суете: Йонг Су переодевался, терпел щекотку от кисточек Феликса, расчихался, когда пудра попала ему в нос. Кику загонял его по сценарию — первое действие они отыграли полностью, а в оставшиеся пятнадцать минут Хонда вырывал со страниц случайные фразы, заставляя Йонг Су вспоминать свои реплики.

— Готовы? — Гай заглянул в гримерку — драмкружок всем составом забились туда перед самым выступлением, чтобы выслушать финальную напутственную речь от Артура. — Через пять минут начинаем.

— Готовы, — кивнул Керкленд. — Прямая трансляция или запись?

— Запись, — махнул рукой Гай. — Брали интервью у ребят, кто пораньше хотел прийти, после спектакля на вас набросятся, так что не расходитесь.

Йонг Су только нервно рассмеялся.

— Куда мы денемся с подводной лодки.

— И то верно, — одобрительно хмыкнул Гай. — Ну, удачи. Начало за вами — не подведите.

Он тряхнул в воздухе кулаком и прикрыл за собой дверь. Артур вздохнул, бросил быстрый взгляд на часы и вздохнул еще раз.

— В общем-то, директор Кассий сказал все, что хотел сказать я, — заговорил он. — Это выступление много значит не только для нашего клуба, но и для «Кагами». Не знаю, как вы, а я не хочу облажаться. Постараемся!

Артур вытянул руку — ладонью вниз, — и остальные положили свои сверху. Тряхнув неустойчивой конструкцией под дружное «да!», ребята выбрались из гримерки. Йонг Су чувствовал, как от волнения его сердце колотится в горле — он привык быть в центре внимания, привык играть на сцене и выступать перед многочисленной публикой, но это совсем не значило, что он не беспокоился.

Мэттью улыбнулся ему, когда они вместе вышли на сцену и заняли свои позиции. Йонг Су хотел сказать ему что-нибудь ободряющее — Мэтти ведь наверняка волновался намного больше его самого, он же сам говорил, как не любит выступать перед широкой публикой, — но не успел. Кулисы приоткрылись, в глаза ударил свет софитов и вспышки камер. Йонг Су сильнее нахмурился, скрючился на своем стульчике и заскрипел пером.

— С наступающим праздником, дядюшка! — ворвался на сцену Альфред. — Желаю вам хорошенько повеселиться на Святках!

В честь удачной сдачи экзаменов Гай выделил средства на покупку новых микрофонов — их было практически не видно, они не мешали двигаться, поэтому теперь выступающим не приходилось выбирать между комфортом и громкостью звука. Звонкий голос Альфреда разнесся по всему залу, и Йонг Су заметил, как вспыхнули у Джонса уши. У микрофонов был один недостаток — с ними они репетировали только сегодня утром и еще не успели привыкнуть.

— Вздор! — проскрипел Им. — Чепуха!

В первом акте Скруджу предстояло встретиться с большинством персонажей «Рождественской песни». Сначала его посетил племянник — с этой ролью блестяще справился Альфред. Феликс добавил своим макияжем только неявные штрихи — румянец, растрепанные волосы, подвел немного глаза — светлые ресницы Альфреда были почти незаметны из зала, и это не позволяло ему выражать лицом те же эмоции, что и голосом. В остальном же персонаж Диккенса будто был списан с Ала — или, более вероятно, Джонс прочувствовал его настолько хорошо, что полностью вжился в роль. После того как Альфред ушел, дверь снова приоткрылась: вошли Андресс и Халлдор. Если бы Йонг Су не знал, что это они, то никогда бы не догадался — настолько изменили их костюмы и грим.

— Скрудж и Марли, если не ошибаюсь? — подал голос Андресс. — Имею я удовольствие разговаривать с мистером Скруджем или мистером Марли?

Андресс и Халлдор играли двух джентльменов почтенного возраста, собиравших средства в пользу нищих и обездоленных.

— Мистер Марли уже семь лет как покоится на кладбище, — ответил Йонг Су.

Покойного как раз играл Кику, но его выход был не слишком скоро. Андресс и Халлдор продолжали настаивать на пожертвовании, но герой Йонг Су был непреклонен — в этот раз он играл не добрую бабулю, а склочного скрягу, пусть и тоже в преклонных годах, который получал удовольствие от страданий других и искренне наслаждался своим превосходством. Йонг Су не казалось, что ему подходит эта роль, но все проголосовали за его кандидатуру, и ему пришлось смириться.

После того как ушли Халлдор и Андресс — им нужно было подготовить ширмы для видений первого духа, а в перерывах переодеться для следующих ролей, на сцене остались только Йонг Су и Мэттью. Заиграла музыка — устрашающая до мурашек, сильная композиция с неразборчивым хором латыни, ослабло освещение — остались только красноватые угли в камине и два верхних синих прожектора. Посыпался снег, вентиляторы раздували по низу туман — постепенно метель становилась сильнее, свет начал мигать и слабнуть, и среди этой какофонии прорезался тонкий голосок:

«Да пошлет вам радость бог,

Пусть ничто вас не печалит…»