Дайте мне лабораторию, и я сдвину мир

В этой главе мне бы хотелось предложить простое направление исследования, а именно, не отказываясь от методологии, выработанной во время исследования отдельных лабораторий, сфокусироваться не на самой лаборатории, а на ее строении и положении в атмосфере общества (Callon, 1982). Я намерен убедить читателя в том, что различие между «внутренним» и «внешним», различие масштаба между «макро» и «микро» уровнями является именно тем, что лаборатория призвана дестабилизировать и упразднять. Таким образом, без всякой необходимости отказа от открытий, сделанных нами при исследовании лабораторных практик, мы можем пересмотреть так называемые «макро» проблемы с большей ясностью, чем раньше, и даже пролить свет на конструкцию самих макроакторов. Единственное, что я прошу от читателей, это отложить веру в действительное различие между микро- и макроакторами хотя бы на время чтения этого текста (Callon and Latour, 1981).

I. «Дайте мне, куда встать, и я сдвину землю»

Для иллюстрации своего аргумента я использую один пример из недавнего исследования в области истории науки (Latour, 1981a). Мы находимся в 1881 году. Вся научная и наполовину популярная пресса переполнена статьями о работе, проводящейся в лаборатории Месье Пастера в Эколь Нормаль. День за днем, неделю за неделей журналисты, коллеги ученые, медики и гигиенисты фокусируют свое внимание на том, что происходит с несколькими колониями микробов на разных стадиях, под микроскопом, внутри привитых животных, находящихся в руках нескольких ученых. Само наличие такого огромного интереса демонстрирует некорректность слишком четкого различения между «внутренним» и «внешним» относительно лаборатории Пастера. Значимым фактором здесь является установление короткой цепи, связывающей группы, обычно незаинтересованные в том, что происходит внутри стен лаборатории, с самими лабораториями, которые обычно изолированы от подобного внимания и страстей. Каким-то образом нечто, происходящее в лабораторных чашах, оказывается существенным для проектов, строимых этими группами, выражающими свою заинтересованность через газеты.

Такая заинтересованность со стороны лиц, чуждых лабораторным экспериментам, не возникает сама по себе, а является следствием проведенной Пастером работы по завоеванию их внимания. Этот факт стоит отметить, поскольку среди социологов науки существуют разногласия относительно возможности приписывать людям заинтересованность. Одни социологи, в частности Эдинбургская школа, утверждают, что мы можем приписывать интересы социальным группам при наличии общего представления об этих группах, о составе общества и даже о природе человека. Другие же (Woolgar, 1981) отрицают такую возможность на том основании, что мы не обладаем беспристрастным подходом к познанию этих групп, а также целей, которые ставит перед собой общество, не говоря уже о природе человека. В этом диспуте, как и во многих других, не принимается во внимание одно фундаментальное обстоятельство. Разумеется, не существует способа узнать, какими являются социальные группы, чего они хотят, и что такое человек, но это не должно удерживать людей от попытки убедить других в том, что является их интересом, чего им следует хотеть и кем быть. Победу одерживает тот, кому удается перевести на свой язык интересы других людей. Здесь особенно важно не полагаться на какую-либо науку об обществе или человеке для приписывания интересов, поскольку, как станет ясно ниже, науки являются одними из наиболее внушительных средств для убеждения людей в том, кем они являются и чего им следует хотеть. Социология науки изначально ущербна, если считает, что с помощью данных одной науки, а именно социологии, можно объяснить другие науки. Тем не менее, остается возможность проследить то, как с помощью наук трансформируется общество, дать новое определение его состава и целей. Поэтому бесполезно искать выгоду, которую могли получить люди, интересующиеся работой лаборатории Пастера. Их интересы являются следствием, а не причиной усилий, прилагаемых Пастером, для перевода на его собственный язык их желаний или того, что они, по его мнению, должны желать. У них не было априорной причины интересоваться его работой, но Пастер смог найти для них более чем одну такую причину.

1. Шаг первый: завоевание интересов других людей