Дайте нам крылья!

Получив пропуск, я с облегчением шагнул в лифт — после уличной жары здесь было особенно прохладно. Кам уже поджидала меня на лестничной площадке и, приподнявшись на цыпочки, чмокнула в щеку. Случись составлять полицейскую ориентировку, внешность Кам назвали бы «евроазиатской», но в наши дни такие словечки стремительно устаревали. Когда-то родители Кам сыграли на контрастах и решили — пусть у дочери будет густая белокурая шевелюра к продолговатым черным глазам, смуглой коже и пухлым розовым губам. Теперь, когда родители вольны сами выбрать отпрыску любую внешность еще до его появления на свет, эти формулировки потеряли смысл, но из употребления пока не вышли: полиция в таких вопросах всегда отстает. Наряд Кам, как обычно, многое говорил о ней самой: увидев эту веселенькую пеструю блузку навыпуск поверх строгих черных брюк, вы догадывались, что под наносным легкомыслием скрывается человек надежный, трезвомыслящий, и самых традиционных убеждений.

Никогда не понимал, каким образом Кам удается отдавать работе столько сил: она практически не вылезала из Управления, а между тем у нее имелась семья: дочка Дара и спутница жизни по имени Марианна. Заниматься охраной семьи и детства — это еще почище, чем в полиции служить, а я за двадцать лет нахлебался службы по горло, вот и уволился.

Следуя за Кам, вновь приложил к турникету пропуск (с охраной здесь было строго) и наконец очутился у нее в кабинете.

— Еще не утонула в бумажном море? — пошутил я.

Кам и правда предпочитала работать с документами по старинке. На столе громоздились бастионы, сложенные из папок, и с пола вздымались стопки высотой нам по пояс. Полки в шкафах тоже распирало от бумаг, и они же устилали кофейный столик. Я собрал в стопку документы, занимавшие стул для посетителей, и переложил на пол. Иначе сесть было некуда.

Кам шутку не поддержала.

— Ты бы знал, как мне тошно от этих завалов, — тихо сказала она. — Каждое дело — как минное поле. А сколько среди них дел, где дети все равно что мертвые, то есть они еще живы, но неизбежно рано или поздно погибнут, вот я эти папки и не убираю. Да это не папки, а бомбы замедленного действия. Я прихожу на работу и спрашиваю себя: кто следующий? Ребенок, про которого участковый врач шесть раз сообщал, что у того дистрофия, синяки и чесотка? Или новорожденный, у которого ломка, потому что родители наркоманы, и он беспрерывно исходит криком? Или здоровенькая дочка чокнутой мамаши, прикончившей двоих старших? Эта бабу даже за решетку не упекли, а детей она прибила просто потому, что они ходили за ней хвостиком и цеплялись за ее юбку! Лотерея, чертова лотерея, нет, хуже, треклятая русская рулетка, заранее ничего не сказать. Они гибнут. А я живу. И каждый раз, как я собираюсь уйти на часик пораньше, меня знаешь что останавливает? Я думаю: вдруг пропущу что-то важное, вдруг не успею предотвратить чью-то смерть?

Я понимающе кивнул. Что тут скажешь, и так все ясно.

— Ладно, к делу, — со вздохом произнесла Кам. — Почему тебя интересует эта девочка, Альмонд? Я просмотрела ее личное дело, но за последнее время там ничего нового. Ее приемная мать периодически сообщала нам какие-то сведения о ребенке, но года два назад перестала.

— А, как раз тогда Пери и перебралась в Город, — сообразил я. — А приемная мать не уведомила об этом Управление?

— Нет. — Кам невесело усмехнулась. — Почему — и сам понимаешь. Блюла свою выгоду: ей бы сразу перестали начислять деньги за опекунство.

— Хм, похоже на то. В любом случае, Пери неведомым нам образом пробилась в Город (хотел бы я знать, какими путями ей это удалось) и пристроилась в агенство по найму нянь, и не какое-нибудь, а элитное, — они подбирают нянь в семьи летателей. Больше того, она заняла одну из самых высокооплачиваемых и престижных вакансий, какие только были в агентстве. Почему? Судя по всему, ее взяли, поскольку Пери согласилась выкормить их ребенка.

Кам, не веря своим ушам, качала головой.

— Это еще что, ты слушай дальше. Работала она у этих своих, работала, а потом глядь — уже и на процедуры пошла. Получила крылья!

— Какое дорогостоящее молоко, — иронично заметила Кам.

— Вот и я о чем. Но я-то занимаюсь ее поисками. Пери исчезла.

— Да ты что?!

— Улетучилась вместе со своим подопечным, их младенцем, а меня, Кам, наняли, чтобы ее найти. Поэтому мне необходимо посмотреть ее досье. Я должен знать, куда она ткнется, к кому пойдет за помощью, кто ее приютит.

— Исчезла и забрала их ребенка, — тусклым голосом повторила Кам. Она схватилась за голову, закрыла лицо руками. Давненько я не видел ее такой расстроенной. — Черт, черт, черт! — она отняла руки от лица, подняла на меня глаза. — Знал бы ты, через что она прошла, бедная девочка. Там жуткая история.

«Жуткая история, говоришь?» — подумал я. Конечно, мне очень хотелось ее услышать, но я понимал, что Кам мне с ходу ничего не расскажет, придется потерпеть.