Даю тебе честное слово

– Во всем виновата женщина. Не исключено, что у нее проблемы с алкоголем, – сказали ему с глазу на глаз. – Если с утра у нее в крови обнаружили…

Это обстоятельство навело Харальда на кое-какие мыслишки. Алкоголизм плохо вязался с репутацией надежной сестры по уходу за больными, каковой пользовалась сестра Кримхильда. Тут он вспомнил про недопитый коньяк в рюмке, и эта мысль его буквально обожгла. А не могла санитарка ненароком допить остатки, когда была у них утром? Какое счастье, что об этом никто не узнал. Будем надеяться, что бедная женщина это переживет.

У Мицци было доброе сердце, хотя она обычно это скрывала от членов семьи. После последнего разговора с братом она сама позвонила, чтобы справиться о его самочувствии.

– Во время нашего недавнего разговора мне почудилось, что ты погряз в заботах, – начала она. – Сначала на тебя давили родители, а теперь еще и дедушка! Я могла бы подыскать тебе в Берлине комнату…

– Но у меня все отлично, – попробовал опротестовать Макс. – С дедушкой вообще нет проблем! Сегодня мы с ним будем упражняться в беге.

– Да ты просто герой! – искренне удивилась Мицци. – Это для тебя что-то новенькое.

– Что там в университете? – сменил тему Макс.

– Дерьмово, – честно призналась сестра. – В данный момент, как в школе. Зубрим по булимической методе.

– Это как?

– Заглатываем накануне экзамена сколько влезет, а потом вываливаем преподу. Тут мне на днях звонил папа. Он все еще верит, что я в скором времени вернусь домой с раскаяниями. Чудаковатые у нас все-таки родители!

В чем-чем, а в этом Макс с ней был полностью согласен. Они еще немного поговорили с сестрой об общих любимых детских книгах, о тех счастливых часах, когда бабушка читала им сказки, и о странном превращении тирана в доброго дедушку.

– И еще мы обзавелись кошкой, – рассказала Мицци. – Она очень похожа на бабушкиного Тигра.

– Это вместо ребенка? – съязвил Макс.

– Кухонную психологию лучше оставь мне, – ответила Мицци.

– А что, в самом деле, те, кто изучает психологию, лучше понимают людей?

– Хорошо бы, если так, – примирительно ответила Мицци. – Во всяком случае, это не про нас, студентов. Недавно я, как дура, попалась на удочку одного лизоблюда.

Максу очень хотелось поговорить с Мицци о Фалько, но он не отважился. На днях этот тип – несмотря на то что Макс вовремя отдал ему положенную часть денег – окликнул его: «Эй, жертва!» На языке Фалько это означало, что Макса будут бить. Когда шел сильный дождь, Макс, сидя в машине, любил размышлять о прежних временах. Если плохая погода застигала его на велосипеде, то он обычно представлял себя только лишь внешней оболочкой, которая промокала и сжималась, тогда как его внутреннему человеку было тепло и сухо. Сердце, желудок, печень и легкие, устроившись уютненько внутри, попивали чаёк.

Но такой автомобиль, как у него, – это приятная роскошь. Раньше на нем ездила мать. Машину Максу подарили после того, как он выдержал экзамен на аттестат зрелости. Должно быть, когда он окончил школу, мать вздохнула с таким облегчением, что была готова на радостях отдать ему все что угодно. Да и не мог он на велосипеде ездить в исправительный дом для трудновоспитуемых подростков. С другой стороны, ему, наверное, было лучше пройти альтернативную службу где-нибудь в другом месте, где он не мог встретить Фалько.

Без дедушки ему ни за что бы не найти достаточно денег, чтобы заткнуть глотку этому подлому вымогателю. Все равно дедушка не смог бы забрать с собой в могилу все свои бабки, так что позаимствовать у него немного – не преступление. Можно считать, что дед как бы заранее выдавал Максу его долю наследства.

8

С каждым днем весна посылала все новые приметы своего скорого приближения. Много лет назад Ильза Кнобель выкопала у себя дикорастущие первоцветы и посадила в саду сына. По ее задумке, каждый раз, когда желтые цветочки пускали ростки, Харальд должен был вспоминать о матери и радоваться скорым теплым дням. И Харальд культивировал в себе смутное чувство, что мать таким образом за ним присматривает и поддержит, когда ему придется принимать тяжелое решение. Одобрит ли она втайне его желание устранить старика? Как-никак она сама больше пятидесяти лет страдала от его характера. Распустившиеся в саду первоцветы Харальд принял за знак свыше.

Во всяком случае, со второго раза, как он надеялся, должно было получиться. Со второй попыткой не следовало долго затягивать, поскольку с каждым днем здоровье старика крепло, и его внезапная кончина могла показаться подозрительной. Сдать родительский дом внаем было непросто. Надо было пройти множество обременительных организационных процедур. И Харальд решил временно об этом не думать. А когда дом перейдет к нему по наследству, он и прибегнет к услугам маклера.

На этот раз Вилли Кнобелю придется-таки испить чашу с ядом до дна в присутствии сына.