Даю тебе честное слово

Йенни обычно клала свою куртку на сундук в прихожей. На днях Макс тайком вытащил ее бумажник и заглянул в удостоверение личности: девушка была на семь лет старше его. Кроме того, в разговорах выяснилось, что она жила одна и раньше вращалась в какой-то компании, где наверняка понабралась не самого хорошего. А бесшабашно-веселое выражение было лишь маской, за которой она, по-видимому, иногда пряталась.

Но сегодня вечером о прежней веселости никто бы и не вспомнил. Мобильный телефон Йенни зазвонил в тот самый момент, когда она открывала дверь.

– Кримхильда умерла, – произнесла она и, обливаясь слезами, упала в объятия Макса.

Макс почувствовал, что Йенни сейчас нужно как-то утешить, найти ласковые слова и ни в коем случае не использовать ситуацию ради своей выгоды.

Он гладил ее по спине и тихо и проникновенно начал:

– В конце концов, сестра Кримхильда была взрослым человеком… – но тут же сообразил, что говорит явно не то.

– Пятьдесят с небольшим! – всхлипнула Йенни. – В таком возрасте рано умирать! Ее все пациенты любили, у нее остался маленький внучек, которого она каждый день забирала из детского сада. Несколько лет назад у нее умер муж, и она только-только нашла себе нового друга…

Все понятно: Йенни была романтиком, и глаза у нее были на мокром месте. Пока Макс вместе с ней поднимался на второй этаж, он успел рассказать, что отца положили в больницу. Но Йенни уже узнала об этом от коллеги. К счастью, у Макса получилось переключить Йенни со своего несчастья на чужое. И она страшно обрадовалась, когда Макс подарил ей книгу по фильму, который они вместе ходили смотреть.

– «В память о нашем киновечере», – написал он на шмуцтитуле романа и попал в самое яблочко.

Харальд ввел психиатра в некоторую растерянность тем, что решительно отрицал какие бы то ни было суицидальные намерения.

– Может быть, вы действовали бессознательно? – спросил он.

В каком бы безрадостном состоянии Харальд в эту минуту ни находился, он не смог удержать смеха.

– Не стоит искать аномальные причины там, где речь идет о простом несчастном случае, – успокоил он доктора. – Иногда я принимаю по несколько капель успокоительного, так как с некоторых пор стал плохо спать. До сих пор я довольствовался самыми слабыми дозами, ведь наутро как-никак я обязан быть в хорошей форме. А в этот раз я долго не мог найти ложку, ну и, недолго думая, плеснул из пузырька…

Психиатр не отступал. В результате Харальду пришлось поведать ему о своих проблемах – прежде всего о жене, у которой в голове только работа, которая стала готовить без души и больше его не слушает. О том, что у себя на работе он со всех сторон подвергается нападкам, что дети – неудачники, их не удалось воспитать так, как задумывалось, что дополнительным бременем стал старый отец.

– Вы не думали о том, чтобы пройти курс психотерапии? – спросил врач. – Или, по крайней мере, о расслабляющих упражнениях для снятия стресса?

– Это все надувательство, – ответил Харальд, защищаясь от приставаний. – И если бы мой чрезвычайно ретивый сынок не поспешил пристроить меня в больницу, то рано или поздно я бы и сам проснулся!

– Неизвестно, неизвестно, – сказал врач. – Ваш сын поступил единственно правильным образом. Вы должны его благодарить, а не унижать словами типа «неудачник».

Когда Харальда снова оставили наедине, он задумался – как нередко случалось – о своем сыне. Максу требовалось немало денег. Никто не знал толком, на что он их тратил. На наркотики? Не потому ли парень лишен жизненной мотивации, что он обитает в других мирах? С другой стороны, он неплохо ухаживал за стариком, к сожалению, даже слишком хорошо… Завтра Харальда обещали выпустить. Он решил, что непременно поблагодарит Макса и в виде исключения даже похвалит.

Чем подробнее Харальду удавалось восстановить картину рокового вечера, тем яснее он понимал, что старик обвел его вокруг пальца. Догадывался ли он о коварном намерении сына, когда менял рюмки? И не мог ли он заподозрить недоброе, когда узнал о несчастном случае с Кримхильдой, и связать это с коньяком, который накануне не стал пить? Теперь Харальду придется придумать что-нибудь новое.

9

Йенни с Максом вошли в комнату к больному: кровать была пуста, а сам старик как сквозь землю провалился.

– Боже мой! – воскликнул Макс. – У него опять не все дома. Черт знает, где он может прятаться!

В конце концов они нашли его в спальне, где старик лежал на полу перед родительской кроватью. Ролятор валялся рядом.

– Господин Кнобель, вы ничего себе не повредили? – спросила Йенни и попыталась поднять старика, схватив за предплечья.

Вместе с Максом это получилось быстрее. Они посадили старика на край кровати.

Старик ворчал что-то невнятное и, как им показалось, стыдился того, что произошло.

– Никогда больше так не делайте, – строго выговорила ему Йенни. – Если захотите в следующий раз походить, рядом должен быть кто-нибудь из нас!

– Но меня позвала Ильза! – шумел старик. – И не век же мне сидеть только на кровати или на унитазе! Я хотел вернуть розовое кресло! Макс, принеси его! А что, малышка ревела из-за меня?