Дахака (СИ)

Арчита почувствовала, как ее начинает мутить. Теперь она узнала и очаровательную незнакомку. Это была та самая рабыня Унташа. Женщина с грязными волосами и взглядом без всякого признака жизни. Только сейчас она сияла от счастья. Очи были полны мечтаний и надежд, а волосы искрились на солнце. И они совсем не походили на те сальные космы, что жрица наблюдала при первой их встрече. Черты лица Урутук выглядели ровными, гладкими. Без малейшего следа побоев, унижений и страданий. Жрица сама не заметила, как вновь начала учащенно дышать.

— Ты ведь отобедаешь с нами, Атта-Ури? — поинтересовалась Урутук.

— Примете в доме старого осла своего?

Девушка звонко рассмеялась, откидывая голову назад… и в этот момент Арчита увидела мужчину, что стоял позади и держал ее за руку. Вся кровь отхлынула у жрицы от лица и прилила к затылку.

Гладкий лик. Солнце отражается от бритой головы. Синие глаза… только они не пожирают тебя, подобно взгляду голодного паука. В них сквозят разум и радушие. Пухлые губы расходятся в улыбке… но она не уродует его, а придает какой-то естественной красоты. Стройное тело, оголенное по пояс. Кожа не покрыта бледностью, она имеет здоровый розоватый оттенок с легким налетом загара. Знакомое пурпурное одеяние с широким подолом хлопает под напорами ветра.

Без сомнений, это был Унташ! Арчита узнавала и не узнавала старейшину одновременно. Она не могла поверить в то, что этот человек — то самое чудовище, подобное ракшасе, что сосет кровь из своих подданных и наслаждается их мучениями. Тот старейшина, который держал сейчас за руку Урутук, не мог быть таким! Просто не мог!

— Что… — в отчаянии прошептала жрица, — что происходит?

Ее не услышали. И не повернули голов. Даже когда ноги Арчиты подкосились, и она рухнула коленями в грунтовую землю. Ее словно не существовало.

— Ты останешься с нами на ужин, отец? — услышала она спокойный голос Унташа, — ты учил меня быть гостеприимным. А кому, как не собственному отцу не отказывать в нем?

— Разве могу не принять я предложение твое? — воскликнул Атта-Ури, разводя руками. — Оно прекраснее, чем сияние солнца на рассвете.

— Так пойдем же в дом! — махнула рукой Урутук. — А то сегодня так ветрено и холодно. Можно и простыть.

— Согреемся вином, — добавил старейшина.

— Да, разгулялись нынче ветра, — хрипло засмеялся Атта-Ури, — идемте же, идемте.

Арчиту била дрожь, словно в сильной лихорадке. Мозг отказывался понимать, что происходит. Тюк с вещами выпал из ее разжавшихся пальцев и рухнул в пыль рядом на дорогу. Жрица не видела, как члены семьи старейшины скрылись в доме. В этом до боли знакомом доме. Девушка осталась на улице одна. Обдуваемая холодным ветром.

Ее отрешенный взгляд скользнул по выроненным вещам. Тюк развязался, и бурдюк, заполненный настоем из полевых цветов, показался на свет. Глаза девушки невольно задержались на нем. Веки чуть прищурились. В зрачках заплясал непонятный огонек. Непроизвольным движением Арчита протянула руку и ухватила емкость с зельем. С задумчивым видом повертела между пальцев. Северный ветер пронизывал насквозь. Жрица замерзала, но в данный момент не обращала на это внимания. Ее мысли вернулись в прошлое.

«Мои вещи… они остались на лошади, когда я только приехала сюда… кобылу отвели в хлев старейшины… и тюк оставался вместе с ней… на рассвете мне принесли его… все это время он находился в хлеву…».

Жрица закусила нижнюю губу.

«А затем я выпила настой из трав… там, на поляне у входа в пещеру. Мог ли Унташ приказать подсыпать что-нибудь в зелье? Чтобы я точно исполнила его волю?».

«Я умен и прозорлив, прекрасная Арчита. Ты ведь знаешь это?».

Свободная рука сжалась в кулак.

«О, да, Унташ. Я знаю это. Ты мог подсыпать мне что-нибудь в снадобье, дабы вынудить сказать те слова, что ты так возжелал услышать. Это все морок. Видения…».

— Морок… видение, — шепотом повторила она вслух.

Затем поднесла бурдюк к ноздрям и принюхалась, однако никаких подозрительных запахов не уловила. Дрожащей рукой Арчита убрала его в тюк и завязала последний. Медленно поднялась. Ноги дрожали. Голова кружилась.

— Это все морок… видение, — как мантру повторяла она.

Однако до конца убедить себя не удавалось. Арчита помнила тот зловещий шепот, который она услышала на подходе к селению. То не было мороком или игрой воображения. Здесь и вправду что-то есть… и она не намерена узнавать, что именно. Хлев старейшины уже видно впереди. Надо просто добраться до него, взять лошадь и уехать отсюда. Подальше.