Даль весенняя

«Шел четвертый день весны. И, может быть, поэтому с новой силой потянулись сердца нашей молодежи к стихам.

В субботу в небольшом уютном зале за чашкой кофе собрались лишь истинные любители поэзии, молодые рабочие, инженеры нашего предприятия. Они принесли с собой свежие стихи. В руках у многих были томики стихов любимых поэтов. Участники поэтического огонька увлеченно читали свои стихи, стихи поэтов-классиков, полюбившиеся им.

С интересом слушали присутствующие выступления В. Костерина, О. Шабаевой, Евг. Молостова, Н. Горбули, Н. Коненковой, А. Весницкого, Д. Горбули. А Дима Горбуля не только прекрасно прочел одно из малоизвестных стихотворений А.С. Пушкина, но и исполнил несколько украинских песен.

С краткой характеристикой стихов и рядом методических советов выступил приглашенный на вечер старейший поэт города — Б.Е. Пильник. Разговор о поэзии затянулся, только в двенадцатом часу участники вечера разошлись.

Четвертый день весны открыл нам новые стихи, новые имена, которым мы и предоставляем сегодня нашу литературную страничку. И, кто знает, может, этот вечер даст начало новым ручейкам, которые вольются в большую, идущую из глубины веков, могучую реку поэзии».

Тогда целая литературная страница была занята нашими стихами. Моих напечатано там четыре. Приведу здесь несколько строк из одного.

Из глубины веков, издалека

Течет она — поэзии река.

Я знаю, к ней дорога нелегка;

Жизнь проживешь — покажется — века.

Ведь в сущности поэт живет пока,

Но он умрет — останется строка…

В 1974 году, 16 апреля, в зрительном зале Дома ученых состоялся весенний турнир молодых поэтов, в котором довелось читать стихи и мне. На пригласительном билете, который у меня сохранился до сих пор как новенький, написано: «Каждый желающий принять участие в непосредственной борьбе, должен подготовить к дню конкурса два стихотворения, не более 50 строк каждое, на заданные темы: «Мой город», «О творчестве».

Я здесь приведу по несколько строк из этих стихотворений.

Первое:

Небес синеют пологи

Величественно молодо.

И я, как сын поволжской стороны,

Горжусь: мне любы-дороги

Черты родного города

И памятники русской старины.

И второе:

…Но как раскрыть мне тайну строк,

Взамен принять какие муки,

Чтоб, наконец, постичь я смог

Их заколдованные звуки…

Меня тогда наградили афишей, подписанной Пильником, Кумакшевым, Бараховичем и другими мэтрами.

Эта афиша висела 18 сентября сего года (2003 г.) в зале Дома ученых с другими реликвиями, связанными с памятью интереснейшего нижегородского поэта Бориса Ефремовича Пильника.

Лев Федорович Цапурин

Лев Федорович Цапурин родился в 1938 году в городе Павлово-на-Оке Горьковской области в семье рабочего. Учился в школе № 10. В детстве, как все ребятишки, любил лазить по огородам. По окончании школы поступил учиться в Павловский автомеханический техникум. Дружил с девушкой Аней Сорокиной из села Абабково, которая училась с ним в одной группе. Возил ее в село на велосипеде — это девять километров от Павлова, но судьба не соединила их. Окончив два курса, он влюбился в Нину Степанову. Бросил техникум и, вопреки родителям с обеих сторон, женился на ней. Теща и его родители были в давней ссоре между собой, и молодая чета оказалась между двух огней. Квартировали они у матери жены, которая им не давала житья. Вскоре после очередной семейной разборки Лев Федорович угодил в тюрьму. Власти, нарушив все нормы уголовного законодательства, семейный скандал приравняли к хулиганству. Ему дали срок. А это значит, жизнь молодая пошла наперекосяк. Потом он много раз от семьи уезжал на юг. Дома бывал редко. Старшая дочь звала его «дядей». Он весь Кавказ прошел пешком. Впоследствии рассказывал друзьям, что русских пьяниц и бродяг в Средней Азии много в рабстве. Эти бедолаги работают там за кусок хлеба.

Лев Федорович, видимо, из-за неудавшейся семейной жизни, много пил. Не раз его отправляли в ЛТП на излечение от вина. Но это не помогало. Он много читал. Знал многих поэтов и ко многим относился критически. Ругал их бездарями. Писать начал рано, но рассказы его не печатали. И лишь в начале 1993 года с помощью спонсора выходят в свет его «Вариант окончания неоконченной повести М.Ю. Лермонтова “Штосс”» и некоторые новеллы тиражом в 5000 экземпляров.

В конце своей жизни он перенес трагедию. Однажды приехал из Москвы и вместо своего дома увидал одни головешки. Ночью сгорели жена и младшая дочь, 12-летняя Ирина. Родители у него были пьющие. Давно уже скончались. Теперь из родственников в живых осталась одна дочь Светлана.

Планы у Льва Федоровича были большие. Хотел заняться драматическими произведениями. В последний раз уехал в Москву и там устроился в один театр рабочим, чтобы поближе быть с артистами. Был знаком с Чурсиной и другими. Ходил к Ираклию Андроникову, хотел поговорить по поводу поэта Лермонтова, да и заодно попросить деньжат, хоть на хлеб. Но дома его не застал. Дочь Ираклия Андроникова дала ему 20 копеек. На них он купил кружку пива.

Лев Федорович умер в Москве в 1994 году. Его там и кремировали.