Даль весенняя

Обеспокоенный Алексей поехал за подмогой и прихватил товарища, с которым раньше тоже ездил на охоту, и по пути сообщил в милицию о случившемся. Всю ночь проискали. И все безрезультатно. В камышах нашли лишь еще одну подстреленную Мишей утку и весло. В субботу днем опять, несмотря на многочисленность друзей и Мишиных родственников, поиски оказались безуспешными. Лишь в воскресенье, вооружившись баграми и загнутыми вилами, труп зацепили и вытащили. Теперь можно только догадываться, как все произошло и как боролся Миша за свою жизнь. Чтобы достать из воды вторую утку, он, видимо, наклонился, стал приближать ее веслом, лодка выскользнула из-под него и от толчка резко отлетела в сторону. Болотные резиновые сапоги, которые сразу же наполнились водой, намокшие жилетка, куртка болоньевая и плащ-дождевик потянули его ко дну. И он до лодки дотянуться не смог. Вода была холодная, но он все же успел снять с себя сапоги. Попытка снять одежду не удалась. Лишь расстегнул плащ-дождевик. Оказалось, что в том месте, где он утонул, было с полметра илу. Значит, оттолкнуться от дна ему тоже не было возможности. Смерть причину нашла.

Вот так по неосторожности погиб мужчина.

Пусть земля ему будет пухом.

Эту историю мне рассказала женщина, которая любила Мишу, а он ее нет. Потому и был женат на другой. «Я бы его не пустила ни на рыбалку, ни на охоту, — горячо уверяла она меня. — Разве мало других увлечений?» — «В этой жизни не убережешься, — сказал я ей. — Могла бы случиться авария или что-то другое». — «Да, — согласилась со мной женщина. — Мы все под Богом ходим».

Насмешка судьбы

Передо мной давняя фотография знакомой девушки Татьяны Гусляниковой, жившей в Молитовке на квартире моих знакомых в конце 70-х годов. Приехала она из деревни, поступила в пединститут, но проучилась там недолго, по каким-то причинам ее оттуда отчислили. В другой институт она уже не хотела поступать, а на работу без городской прописки не на все предприятия брали. Устроилась по объявлению в газете на пивзавод, где городская прописка не требовалась. Работа была тяжелая. Несмотря на то что профессия называлась «контролер разливного цеха», приходилось не только контролировать качество пива, но и убирать битое стекло, носить деревянные ящики для бутылок. А иногда подменять других работниц.

Теперь Молитовку не узнать. Построены красивые многоэтажные дома, а тогда, расположенная рядом с пивзаводом, она была похожа на старую деревню с ветхими домиками с хаотично надстроенными комнатами для квартирантов. Одну из таких комнат и снимала Татьяна с двумя девушками, с которыми вместе работала. Ей в ту пору было 24 года. Роста среднего, худенькая, одевалась скромно. Обычно темная юбка с цветной блузкой, а поверх блузки трикотажная кофточка. Широко открытые зеленые глаза на ее бледном продолговатом лице выглядели сосредоточенно. Темно-русые редкие волосы, подстриженные до плеч, всегда были гладко причесаны. Доверчивая и добрая. Если чего-нибудь купит из еды вкусненькое, обязательно поделится с подружками. Любила читать фантастику. Мечтала о счастливой жизни. Старалась прилежно работать, чтобы быть в передовиках. Но иногда ее подводило легкомыслие, за которое горько расплачивалась.

Один раз я слышал, как Татьяна делилась с подружками, на что потратит свою получку. Оклад у нее был 130 рублей. И за две сверхурочные смены еще получит 20 рублей. Выходит всего 150 рублей. Из них вычтут аванс 40 рублей, подоходный налог 12 % и один процент профсоюзный взнос. Под расчет должна получить 90 рублей 50 копеек. Отдаст 15 рублей хозяйке за квартиру и купит демисезонное пальто стоимостью 46 рублей, которое заприметила в универмаге. Или купит туфли за 40 рублей, или курточку за 30. Или к 8 марта выходное платье за 20 рублей и парфюмерию.