Даль весенняя

Женщинам-ветеранам в честь праздника 8 марта

Ваш идеал — за честь страны бороться,

За укрепленье уз своей семьи.

О, женщины — мои землепроходцы,

О, труженицы славные мои.

Где стойкости могли вы научиться

И с верою в грядущее смотреть?

С врагом остервенелым насмерть биться

Во имя жизни, презирая смерть.

Чтоб жизнь была богаче и светлее,

Везде вы были первыми всегда.

Трудились, сил последних не жалея,

Когда был холод, голод и нужда.

Войны разруха, боль утрат. И это

Вы все, буквально все превозмогли.

О, спутницы Любви, Добра и Света!

От всех мужчин поклон вам до земли!

Землянка

(пародия на одноименное стихотворение Игоря Чурдалева)

Да, мерзли не мы, голодали не мы.

И пулями мы не задеты.

Не видели плена, спаслись от тюрьмы,

И нас миновали наветы.

Не мы подрывались на минных полях,

Не знали мы хвори и беды.

Не мы, изможденные в концлагерях,

Своей дожидались победы.

Да, сытно едим мы и сладко мы пьем.

Ученые стали, речисты.

«Землянка» не в моде, про «Айсберг» поем.

Танцуем не вальсы, а твисты.

Теперь все идет на потребу, для масс,

Живущих свободно, красиво.

И песня «Землянка», она не про нас.

«Все правильно, все справедливо».

И смею ли в этом кого-то корить,

Коль сам я с фашистом не бился,

Пешком лишь под стол мог тогда я ходить,

А кто-то еще не родился.

Но тех, кто с последней гранатой у ржи

Шел на смерть, бросаясь под танки,

Мы помнить обязаны всю свою жизнь

И петь о солдатской землянке.

Приветствую тебя, мое родное Кстово

Приветствую тебя, мое родное Кстово!

Твоим размахом восхищаюсь я.

Сегодня мне пришлось тебя увидеть снова

В разгаре полном трудового дня.

Я вижу снова башенные краны,

Рабочих вижу слаженный настрой.

Они своей заботой непрестанной

Преображают город свой родной.

Чуть слышно где-то музыка играет.

Над городом синеет плат небес.

В аллеях дети с мамами гуляют.

Для них прекрасней нету здешних мест.

Куда бы ни пошел я и повсюду,

Достойные почтенья и любви,

Встречаются знакомые мне люди –

Заслуженные земляки мои:

Писатели, рабочие, артисты,

Чиновники, врачи, учителя,

Боксеры, шахматисты и самбисты –

Их воспитала кстовская земля.

А в праздник в честь Победы нашей славной,

С любовью к жизни, к солнечному дню,

Идут с цветами наши ветераны

На площадь Мира к вечному огню.

Чисты в сердцах их радости земные.

И в памяти романтика жива.

Встречают здесь их ели молодые

И шелковая стелется трава.

Я в жизни своей тайны не нарушу.

Есть множество в России городов,

Но ты один мою волнуешь душу –

Я буду век хранить к тебе любовь.

А.З

Он фантазер, волшебник и поэт.

Поверив горячо в любовь, как в Бога,

Он шел во тьме тернистою дорогой,

Но муза его вывела на свет.

Он полон сил, восторга и мечты.

Любовь его, как сказочная птица

Божественной нетленной красоты,

К высотам ослепительным стремится.

Россия для него — родная мать.

Давно прошел он и моря, и сушу.

Но чтоб стихотворенье написать,

Он с кровью выворачивает душу.

Немало чудаков у нас в стране,

Но он, как говорят, дошел до точки.

Не только днем, и по ночам во сне

Лирические складывает строчки.

Ни с чьей его не спутаешь строку.

Я с разными поэтами общаюсь.

Видал великих на своем веку,

Но вот такими, право, восхищаюсь.

Они по гроб верны своей мечте.

И муза им дороже всех на свете.

Такие умирают в нищете,

А признают их только после смерти.

«Когда весело мне или грустно…»

Когда весело мне или грустно,

Каждый день, лишь забрезжит рассвет,

Я вверяю стихам свои чувства,

И лучится в них солнечный свет.

Полны тайной любви и привета,

Из души моей рвутся слова,

Точно летом к желанному свету

Сквозь асфальт молодая трава.

«Пустынные речные берега…»

Пустынные речные берега.

В прохладной мгле ухабины и кочки.

Еще в лесу не все сошли снега,

А на деревьях набухают почки.

Вдали мелькнул последний солнца луч,

И умерли пугающие тени.

И в неподвижном сумерке ни туч,

Ни вздоха ветерка, ни птичьих пений.

Такая тишь и благодать кругом!

Мерцают звезды на небе пологом.

Еще раз убеждаешь себя в том,

Что этот мир для счастья создан Богом.

И он во мне вовеки не умрет.

И не могу я наглядеться вволю,

Как месяц чуть качается, плывет

По небу, словно лодочка по морю.

А утром на работу выхожу,

Заря горит в полнеба, как жар-птица.

На это чудо только погляжу –

Рука невольно тянется креститься.

И если загорланят петухи

Или над полем птицы закружатся,

Я тороплюсь записывать стихи,

Пока они на душу мне ложатся.

«Любишь? Люби…»

Любишь? Люби. Только снова

Я повторяю, что пью.

Если полюбишь другого,

Морду тебе разобью.

Мне наплевать, что я сельский,

Ты же из города. Что ж!

Что же ты в пункт милицейский,

Слезы глотая, идешь?

Это всего лишь цветочки.

Я говорю от души.

Сказано. Сделано. Точка.

Там хоть в Верховный пиши.

И не ругай меня, кроха,

Что я невежда и груб.

Может, воспитан я плохо,

Но уж зато однолюб.

«На дворе январь…»

На дворе январь. Морозом

Все сковало утром ранним.

Даже месяц в небе звездном

Изогнулся в рог бараний.

В инее дома-палаты.

И в такой мороз жестокий

Все торопятся куда-то,

Раскраснелись нос и щеки.

Где вода была — там лед.

От дыханья пар идет.

В небе зорька увядает.