Далёкая песня дождя

— Что-то не едут они, — спокойно добавил парень.

Я, перепрыгивая через ступеньки, ворвался на проходную и через толстое стекло что было силы крикнул пожилому сотруднику, неспешно беседовавшему с напарником:

— Звоните в скорую!

— Позвонили уже, — раздался бесстрастный ответ.

Осознав, что мой крик не достиг цели, я, до предела надрывая голосовые связки, безапелляционным командным тоном заорал:

— Звони непрерывно! Человек умирает! — и стремглав побежал на территорию клиники.

Где же эта скорая? Где находится персонал? Где гараж?

Из небольшого здания справа от въездных ворот выплыли и неторопко направились к машине скорой помощи две приметные издалека мужские фигуры в бордовой униформе. В нетерпении я замахал им руками. Сюда! Сюда! Ну что же вы так медленно!

Через минуту врачи сменили на асфальте у крыльца в конец изможденных девушек, профессионально, уверенно, без суеты пытаясь реанимировать несчастного, они поочередно, как по сценарию, задавали вопросы его родственникам. Женщина равнодушно молчала, отвечал парень.

— Что вы, мы не местные, — он заинтересованно покосился на аппарат искусственной вентиляции легких, издававший мягкие шипящие звуки, — из Слуцка мы. Вот привезли его на платную консультацию, — он не назвал умирающего по имени, как будто тот был для него посторонним.

— Какую консультацию? Так к кардиологу он был записан. Сердце здорово барахлило, — парень снова с интересом зыркнул на аппарат. — Он когда от доктора вышел, позвонил мне (мы с мамой в машине ждали) и сказал, что врач советует клапан искусственный ставить… Мы и не заметили сразу, что он упал, а когда подошли, то увидели, что девушки его оживляют.

Обе девчонки уже поднялись с асфальта и скромно стояли рядышком с нами, всем своим видом выражая готовность снова возобновить борьбу за жизнь незнакомого им человека.

— Ну вот, пульс появился, — сказал один из медиков и с облегчением улыбнулся.

И вдруг после этих слов до этого не подававший каких-либо признаков жизни мужчина неожиданно для всех натужно втянул в себя воздух и с протяжным хрипом выдохнул. Веки его вздрогнули, и глаза, еще секунду назад представлявшие собой мертвое матовое стекло, медленно оттаяли и засветились еле заметным живым огнем.

Все его многоликое окружение, включая меня, мгновенно замерло, словно боясь спугнуть вернувшуюся в тело душу, а взгляд вырвавшегося из комы возвратился из-за высоких облаков и после недолгого брожения среди нас на мгновение остановился на полной женщине, холодно скользнул по ее ничего не выражающему лицу и сразу же зацепившись за высокого парня, мгновенно потеплел, наполнился добром и отеческой любовью. Мужчина по-прежнему оставался бездвижным, ни один мускул его крепкого тела не подтверждал возвращение к жизни, только узкие синие губы разомкнулись и беззвучно вытолкнули какую-то короткую фразу. Похоже, что никто, кроме меня, ее не понял. Я же на удивление ясно разобрал, будто эти слова были четко и внятно произнесены вслух. Всего несколько простых слов! Но они потрясли меня так, что затуманилось в голове и сердце заныло глубокой тупой болью. Я уже был почти уверен, чем все закончится.

В это время взбодренный положительным результатом реанимационных действий врач скорой скомандовал:

— Грузим! — и все дружно стали укладывать, как мне показалось, чудесно ожившего человека на медицинские носилки.

Охотно подключившись к этой несложной процедуре, я положил свою ладонь поверх руки мужчины и мысленно пожелал ему: «Выживи! Пожалуйста, выживи! Вопреки всему! Назло этой видимой ненужности! Поверь, что ты нужен, обязательно кому-то нужен! Поверь и выживи!». Я самозабвенно внушал эти неслышные для окружающих слова незнакомцу, искренне желая, чтобы они были услышаны им, так же как произнесенное им было услышано мною. Я искренне желал ему выжить, как желал бы близкому и любимому мною человеку. Перед тем как створки задних дверей «санитарки» звучно захлопнулись, он пристально посмотрел на меня, как будто моя мольба дошла до него, и устало, словно после тяжелого изнурительного труда, сомкнул веки.

Как только карета скорой помощи скрылась за зданием клиники, все участники этого трагического спектакля быстро разошлись по своим делам: девушки, совершив пятидесятиметровый рывок, запрыгнули в отправляющийся с «кольца» автобус, родня увезенного мужчины, растерянно потоптавшись на месте, уселась в старенький темно-синий «фольксваген», а я быстрым шагом помчался на прием в участковому терапевту.

Не прошло и часа, когда я, облегченно покидая гостеприимное лечебное учреждение, тепло попрощался со словоохотливой гардеробщицей и вынырнул через раздвигающуюся стеклянную дверь во двор клиники. Там у самых ворот снова встретил знакомую мне медицинскую бригаду и родственников чудесно возвращенного к жизни мужчины. Все они стояли у машины скорой помощи и о чем-то неспешно беседовали.

Довольный тем, что все вроде бы складывалось неплохо (мужчина выжил, участковый терапевт не назначила мне дополнительных процедур, и вечер обещал быть приятным), я бодро подошел к компании и обратился как к старым знакомым: