Далеко ли до Чукотки?

У входа на основной путь светофор горел зеленой точкой. Нюська посмотрела вперед. Приближалась будка стрелочника. И сам он, с флажком в руке, стоял у оградки и смотрел в сторону. Нюська быстро спустилась на ступеньки, держась одной рукой за поручень, повисла на подножке. Вот будка все ближе. Вот хвостовой вагон миновал ее.

— Эй! Федор! — заорала она. — Чего ушел-то вчера?! Дождя испугался?

Но стрелочник отвернулся и, сунув флажки в сапог, пошел в будку. «Подумаешь, смирный какой вдруг стал». Нюська зло сощурилась, поднялась на площадку.

А будка удалялась, точно уплывала. Становилась все меньше и меньше. Уплывала и вся станция: депо, водокачка, вокзал. Уплывал огромный элеватор, блестевший на солнце цинковой крышей. Уплывали голуби в небе.

Который уж раз уплывало все это от Нюськи!

Она спустила на глаза, чтобы не выгорали брови, пеструю косынку, лениво откинула дощатую лавку-сиденье, хотела сесть, и вдруг — по площадке, прямо ей под ноги, загремел тяжелый рюкзак. Нюська оглянулась.

Рядом с вагоном что есть сил бежала по шпалам девчонка. Старалась вскочить на подножку. Косынка упала на плечи, платье трепалось по ветру.

— Косынку держи! — крикнула Нюська.

Но девчонка, изловчившись, уже схватилась за поручни. Косынка взвилась в воздухе и понеслась под откос.

Нюська ахнула. А девчонка, еле переводя дух, по крутым ступеням поднялась на площадку.

— И не жалко? — спросила Нюська.

Девчонка молчала, растерянно глядя вдаль. Потом пригладила волосы. Нюська посуровела:

— Ты откуда это взялась такая?

— Из Зарайска, — ответила та.

Нюська рассмеялась:

— Откуда, откуда?!

— Город такой есть, — смущенно объяснила девчонка. — Недалеко от Москвы.

— Ого-о, — Нюська с любопытством оглядела ее — ничего особенного: босоножки рублевые, ноги в пыли и платье так себе, немодное. — А едешь куда?

— В Тайшет, — несмело улыбнулась девчонка

— Так что ж, для тебя пассажирского, что ли, нет? — голос у Нюськи был строгий. — Не знаешь разве, посторонним на площадке ездить воспрещается?!

Девчонка отвернулась. Сказала в сторону:

— У меня деньги кончились. А тут близко.

Нюська помолчала. Смягчилась.

— Располагайся уж, — и, хлопнув лавкой, села. — Близко, да не очень. И через Тайшет мы проездом. Не остановимся. Чего я там с тобой делать буду?

— Да что вы?! — обрадовалась девчонка. — Я на ходу! Я уже прыгала!

Нюська опять с любопытством взглянула. Потом ногой пнула рюкзак под сиденье.

— Чего это тебя из центра в Сибирь-то манит?

Девчонка потупилась:

— Да я так. В гости.

— Хороша гостья, — с издевкой засмеялась Нюська. — На товарняке с лесом прикатит. — Помолчала. — Ты мне мозги не крути. Небось на стройку, деньгу зашибать едешь?

— Ну что вы! Я правда в гости, — девчонка смущенно улыбнулась. Села на край лавки. — А вообще то, не знаю. Может, и насовсем, — и светлые, в белесых ресницах глаза ее засияли: «Может, и насовсем…»

Она смотрела вокруг. Все было солнечно и ярко. По одну сторону полотна взбирался на холм чистенький березовый лес, белоствольный и кудрявый. «Точно декорация на сцене», — весело подумала она. По другую сторону, под откосом, усыпанным цветами, тянулись поля зеленого хлеба. А еще дальше, над зубчатым лесным горизонтом, в тихом небе висели мягкие облака. И девчонка видела, как одно из них, насквозь золотое, поднялось далеко вверх и будто смотрело вслед идущему на восток составу.

— А я вот здешняя. Сибирячка, — вздохнула Нюська. — Надоело все. — Она огляделась. Кругом тянулись опаленные сажей заросли полыни, косяки берез. — Уехать бы куда подальше. Да вроде незачем. Платят хорошо.

— А я бы задаром по красоте такой ездила, — девчонка смотрела вдаль и не могла насмотреться.

Нюська насупилась:

— А сейчас ты что, за деньги едешь?

Та притихла.

— И вообще повезло тебе, — тряхнула головой Нюська. — Все же я тут командую, старший кондуктор.

Девчонка с почтением покосилась:

— А младший кто?

— Нету младшего, — усмехнулась Нюська и вздохнула. — Одна я. Совсем одна.

— А дом далеко? — осторожно спросила девчонка.

— Тут рядом. За Байкалом. А толку-то что. — Нюська дернула плечами. — Неделями не бываю. Мать уж по мне извелась вся.

— А на другую работу нельзя разве? — сочувствовала девчонка.

— Чудная ты. Какой мне резон уходить? — Нюська вскинула брови. — Где столько заработаешь? А так нам с матерью, слава богу, хватает. Да и остается еще.

Она оживилась. Сняла с гвоздя большую лоскутную сумку. Стала быстро выкладывать на колени пакеты, свертки, бутыль с молоком. Наконец достала со дна красивую обувную коробку:

— Вот. В Красноярске купила. Подарок к празднику.

Девчонка открыла крышку и замерла. Тонкие лаковые туфельки! С перепонками! Самые модные!

— Прелесть, — сказала она. — Это кому же?

— Себе, конечно. — Нюська невесело усмехнулась. — Сама не подаришь — никто не подарит… Да эти еще что, — она стала укладывать все обратно. — В прошлый месяц я белые купила. Вот те правда мировые. Тоже модельные.

Девчонка смотрела на темные, обветренные Нюськины руки — заметила кольцо. Обручальное кольцо. С любопытством спросила:

— У вас муж есть?