Далеко от яблони. Родители и дети в поисках своего «я»

В 1912 году швейцарский психиатр Эйген Блейлер употребил слово «аутизм» для описания состояния, в котором «мысль отделена как от логики, так и от реальности»[605]. В течение многих лет то, что мы сейчас называем аутизмом, считалось разновидностью «детской шизофрении»[606]. В 1943 году австрийский психиатр Лео Каннер, эмигрировавший в Соединенные Штаты, определил аутизм как самостоятельное расстройство[607]. Он выбрал слово «аутичный», потому что оно отражало крайнее одиночество детей, которых он изучал. Каннер полагал, что аутизм может быть спровоцирован «исходным отсутствием материнского тепла»[608], и эта идея в дальнейшем была поддержана влиятельным психоаналитиком Маргарет Малер. Иллюзия, согласно которой матери с патологией влечений воспитывают больных или неадекватных детей, давно была отброшена в отношении карликов и других людей с физическими недостатками, но она сохранилась в отношении людей с психическими болезнями, хорошо согласуясь с учением Фрейда о формирующем раннем опыте. Теория Каннера, согласно которой родители с недостатком эмоционального отклика делают своих детей аутистами, была отражена в понятии «мать-холодильник». Правда, позднее Каннер допустил, что аутизм может быть врожденным. Бруно Беттельгейм, влиятельный и противоречивый психолог середины XX века, позже писал: «Пусковым фактором в развитии детского аутизма является то, что родители желают, чтобы их ребенок не существовал»[609].

Исследовательница Изабель Рапин, занимающаяся аутизмом с 1954 года, как-то сказала мне: «Нас учили, что аутизм – это загадочное и редкое психическое расстройство, которым болеют очень умные, но беспокойные дети. Считалось, что его провоцирует материнское отношение, а лечить его нужно при помощи психоанализа, который, скажем так, должен разбить стеклянный шарик, чтобы бабочка могла вылететь наружу. Никто не верил, что существуют высокофункциональные аутисты»[610]. Бернард Римланд, отец сына-аутиста, написал книгу «Инфантильный аутизм: синдром и его значение для неврологической теории поведения», где было предложено полностью биологическое объяснение аутизма[611]. В 1965 году родители аутистов создали Национальное общество в защиту аутичных детей; говорят, что на первом собрании они носили бэйджики в форме маленьких холодильников[612]. «Мы, матери, хотели оправдания, – говорит Юстасия Катлер, мать известной ученой с аутизмом Темпл Грандин. – Мы это заслужили. И отцы тоже»[613].

Австрийский педиатр Ганс Аспергер в 1944 году опубликовал исследование четырех детей, похожих на тех, которых изучал Каннер. Но если Каннер стал одним из самых влиятельных людей в англоязычной психиатрии, то работа Аспергера оставалась неизвестной и до 1981 года была доступна только на немецком языке[614]. Как и Каннер, Аспергер полагал, что его пациенты способны к значительному улучшению. Он признавал их сильные стороны, среди которых часто были креативность, тонкий вкус в искусстве и проницательность, не характерная для их возраста. Аспергер полагал, что описанное им заболевание проявляется у детей, чьи родители принадлежат к среднему классу и сначала давят на своих детей, а затем отстраняются, если дети их разочаровывают.

В раннем детстве больные с синдромом Аспергера проявляют хорошие речевые навыки, хотя часто используют язык по-своему. Они обычно любознательны и нормально развиваются, хотя и несколько некомпетентны во взаимодействии с окружающими; на веб-сайте, созданном молодым человеком с синдромом Аспергера, эмпатия определяется как «успешное угадывание чувств другого человека». Им часто не хватает базовых социальных навыков. Чтобы описать своих пациентов, Аспергер ввел термин «маленькие профессора»[615]. Они, как правило, лучше осознают свое состояние, чем люди с классическим аутизмом, и это доводит многих из них до клинической депрессии. Часто им проще отвечать собеседнику, чем самим начинать общение. Американская психиатрическая ассоциация сейчас стремится отказаться от этого диагноза; людям с синдромом Аспергера будут ставить диагноз «расстройство аутистического спектра»[616] – эта категория включает тяжелый аутизм и другие коморбидные диагнозы, такие как детское дезинтегративное расстройство. Такая перемена означает, что между этими диагнозами почти невозможно провести четкие границы.