Далеко от яблони

После того как Марк и Линда подарили ему автомобиль, между ними и Хоакином что-то разладилось. Точнее, что-то разладилось у Хоакина. За прошедшую неделю он брал машину только дважды: один раз ездил на работу и один раз за продуктами по просьбе Линды, а все остальное время подарок стоял на подъездной дорожке – большая железяка, постоянное напоминание обо всем, что дали Хоакину его опекуны и за что он никогда не сможет расплатиться.

Чем больше они давали, тем громаднее казался мир, и Хоакин понимал, что ему нужен заборчик, ограда, перила – что-нибудь, чтобы не соскользнуть вниз. У каждого человека есть свой предел, но за три года жизни с Марком и Линдой их предела Хоакин так и не нащупал, и это сильно его беспокоило. Он рассчитывал, что его отказ от усыновления станет переломным моментом, что его вернут в интернат и он убедится, что сказка всегда заканчивается одинаково, а вместо этого Марк с Линдой взяли и купили ему машину.

Хоакин чувствовал себя героем видеоигры, игрушечным персонажем, что перепрыгивает с уровня на уровень, с лианы на лиану, гоняясь за сокровищем, до которого никак не дотянуться. Некоторым подросткам не удавалось продержаться так долго – у кого запас жизней заканчивался, у кого иссякала надежда. Хоакин, однако, был опытным игроком и знал, что каждый следующий уровень, каждая ниточка надежды, которую ему давали Марк и Линда, – это лишь новое, еще более трудное испытание, а что ждет в конце – и подумать страшно, ведь чтобы получить сокровище, сперва нужно убить дракона.

И Хоакин начал отступать. Сперва он просто игнорировал просьбы Линды или притворялся, что не слышит ее, хотя оба прекрасно знали, что слышит. Потом он пообещал Марку, что в среду вечером пострижет газоны, но не сделал этого, а просто сидел в своей комнате и слушал музыку. За ужином в пятницу напряжение уже ощутимо висело в воздухе. Поев, Хоакин встал из-за стола и отправился прямиком к себе. «Не хочешь помочь Линде с посудой?» – окликнул его Марк. «Неа», – бросил он, и от того, что они стерпели это молча, он занервничал еще больше, чувствуя, что теряет контроль, балансирует на грани и вот-вот рухнет в пропасть.

Однако в субботу утром, трепеща от волнения, Хоакин приготовился к бою.

– Хок, – выглянула из-за газеты Линда, – будь добр, задержись на минутку. Мы с Марком хотим с тобой поговорить.

Он успел закатить глаза, выражая досаду, но Марк просто выдвинул стул и похлопал по сиденью, так что Хоакину ничего не оставалось, кроме как сесть.

– В чем дело?

– Хоакин, в последнее время… В общем, ты ведешь себя по-свински, – заявила Линда. – И со мной, и с Марком. Мы… мы что-то сделали не так? Обидели тебя? Если так, давай все обсудим.

– Почему вы всегда считаете, что причина в вас? – огрызнулся Хоакин. – Почему копаетесь в себе? Разве дело не может быть во мне?

Марк слегка отодвинулся от стола.

– Ладно, допустим, дело в тебе. Так почему ты позволяешь себе это свинское поведение?

Хоакину было бы куда легче, не будь это правдой.

– Тебе нравится машина? – спросила Линда. – Или для тебя это… слишком?

Пожав плечами, Хоакин скрестил на груди руки. При одной мысли о машине в животе у него екнуло, и бабочки разлетелись врассыпную.

– Если честно, мне все равно, – сказал он. – В смысле, я ведь ее не просил, вы сами купили.

Марк развернул стул так, чтобы сидеть к Хоакину лицом. Пусть бы он ударил, оттолкнул, выгнал – все лучше, чем этот сочувственный взгляд.

– Хок, – мягко произнес Марк, – мы стараемся, ищем к тебе подход, но ты тоже должен двигаться нам навстречу. – Не дождавшись ответа, он добавил: – Поговори с нами, дружище. Что с тобой происходит?

Он потянулся рукой к плечу Хоакина, и тот, решив, что сейчас последует удар, инстинктивно шарахнулся в сторону. Все замерли. Казалось, встали даже стрелки настенных часов.

– Хоакин, – глухо промолвила Линда. – Милый…

– Ты же знаешь, что я никогда бы тебя не ударил, – сказал Марк, чья рука так и повисла в воздухе. – Знаешь ведь, Хоакин.

– Думаешь, это единственный способ причинить боль? – язвительно бросил Хоакин. – Серьезно?

– Хоакин…

Если кто-нибудь еще хоть раз произнесет его имя, он рассыплется на миллион осколков!

– Хватит! – крикнул Хоакин, вскакивая с места. – Прекратите все это! С машиной, одеждой, скейтом и всем остальным! Прекратите!

Марк и Линда тоже встали из-за стола, вместе с Хоакином сформировав живой треугольник. Марк был в замешательстве, Линда выглядела испуганной.

– Вы постоянно повторяете, что не причините мне вреда! – продолжал Хоакин, чувствуя, как под кожей бешено пульсирует кровь. – Но сами не понимаете, что говорите! Ударить кого-то физически – самый простой способ причинить боль, но вы, вы способны бить гораздо больнее!

– Мы вовсе не хотим причинять тебе боль, – принялась убеждать Линда. – Наоборот, мы хотим помогать, быть рядом, поддерживать. Мечтаем, чтобы перед тобой открылся весь мир, Хок! Мы столько всего для тебя хотим!