Далеко от Москвы

– Правильно, Анатолий, молодец! Мышцы качать им не надо, просто гимнастику, ритмику, равновесие. Обязательно надо научить их плавать – бассейн-то рядом!

– У нас с Верой … да и у других, чего там! отношения складываются …

– Ну, Никита, договаривай!

– Мы б поженились …

– А то вы уже не поженились!

– Мы б поженились, – показал кулак обидчику Кулигин, – Да что за семейная жизнь у нас будет?

– Вопрос, конечно, интересный … Раздать вам всем по комнате – нет проблемы. Только мальчиков пока разлучать нельзя, да и ваша служба плохо сочетается пока с отдельной квартирой … Там, дома, в Москве, могу обещать каждой семье отдельную квартиру … А здесь … Будем думать … Вы, что завтра, что-ли и строем жениться собираетесь!?

Забежал Гриша.

– Ну, никак нельзя оставить одного – опять пьют! – он обошел вокруг стола, – А непьющему человеку и попробовать нечего! Пап, гитару принести?

– Молодец, Гриша! Неси!

– Нам как раз этого и не хватает!

Гриша принес гитару, Свиридов подстроил ее.

– Я сейчас спою вам новую песню. Правда, ее лучше слушать не под одну гитару, но ничего … У нас сейчас градус самый что ни на есть подходящий!

Он заиграл. Четкая ритмичная мелодия, и гитара как раз очень подходила к ней.

Празднует осень бал прощальный,

Но от судьбы не ждет пощады

Лист.

Медленно в круге тая,

Хрупко исполнит танец

У земли.

Листья горят без сожаленья,

Даже когда не вышел лета

Срок.

Но послужить успели,

Прежде чем пали пеплом

На песок.

Свиридов пел не очень громко, но все равно резкость мелодии и настроение песни не могли спрятаться за этой камерностью, и сразу такт песни стали отбивать и пальцами, и ногами.

Падают, падают, падают,

Падают листья.

Ну и что ж, зато прозрачней свет.

В памяти, в памяти, в памяти,

В памяти лица

Тех, кого сегодня рядом нет.

Припев уже пытались подтягивать, вполголоса, чтобы не заглушать голос Свиридова.

Время летит неумолимо,

Но у людей такой молитвы

Нет.

Чтобы хоть на мгновенье

Остановить движенье

Кратких лет.

Почему он сказал, что это лучше слушать не с одной гитарой? Струны так хорошо и выразительно подчеркивали бескомпромиссность слов.

И мы спешим,

Друзей теряем,

Но все равно не успеваем

Жить.

Листья своим примером

Нас бы могли, наверно,

Научить.

Между прочим, ритм завораживал, и сила ударов, отбивающих такт, возрастала и возрастала.

Падают, падают, падают,

Падают листья.

Ну и пусть, зато прозрачней свет.

В памяти, в памяти, в памяти,

В памяти лица

Тех, кого сегодня рядом нет.

Свиридов и гитара замолкли одновременно. И все молчали.

– Командир, спасибо. Очень душевно!

– Прямо для нас написано!

– А что, ребята, возьмем эту песню себе? У нас ведь пока фирменной песни нет, а?

Свиридов еще поиграл, еще выпили и поговорили о мальчиках. Свиридов порадовался – офицеры говорили о них заботливо и с любовью, как о своих сыновьях.

ДОМА СВИРИДОВА ЖДАЛА ТОНЯ

Дома Свиридова встретила Тоня, вставшая с дивана навстречу ему.

– Ну и пахнет от тебя! А сам трезвый, как стеклышко! Молочка выпьешь? Тебя тут стерва Анжелина искала, так я сказала, что раньше завтрашнего дня ты ее не примешь …

– За что ты ее так …

– Я же не знала, что ее все заглаза так называют. Ты не хочешь перед сном погулять? Глядишь, из тебя и повыветрится?

– Пошли. Гриша спит?

– Все рисовал, а теперь спит.

О ЧЕМ КОМАНДИР ВАМ РАССКАЗЫВАЛ?

– О чем командир вам рассказывал?

– О жизни. О своей и об нашей.

– О нас-то с тобой что говорили?

– Командир все знает, на то он и командир! Говорят, он сегодня мальчикам какую-то песенку спел?

– Ой, что ты! Они теперь только ее и поют. Я забежала, а Саша меня сразу учить стал – чего-то там «на далекой Амазонке не бывал я никогда …» И книжки – здоровенные такие – разглядывают …

– О чем говорили-то?

– О жизни. Чего дрожишь-то?

– Да мы с девчонками пока вас ждали вздремнули малость. Со сна знобит …

– Давай обниму. А может пойдем в дом?

– Пойдем, только пусть выветрится из тебя немного. А то там, в комнате, задохнуться можно будет.

– Я в полном порядке, обижаешь!

– Я ж только про запах сказала. А так совсем незаметно, что ты хорошенький …

ЗИНАИДА ВАСИЛЬЕВА и ДМИТРИЙ ПЕТРОЧЕНКОВ

– Я вхожу – а там прямо читальня на полу! Лежит Лена Карцева, пятками машет, рядом на пузе лежит Даша и мальчишки кругом! А перед ними большущая книга с картинками, и они изучают все про черепах! И начинают мне про их черепашью жизнь рассказывать! Да так интересно! А Веркин Петя читает из книжки на английском языке и переводит – это для тех, которые не понимают. Мальчики-то, вроде, уже понимать стали, ты себе можешь представить?

– Волнуешься, что он уже умнее нас с тобой?

– Не знаю. Но тревожно как-то…

– Все будет путем. Вот поженимся, усыновлю его … Не замерзла?

– Пойдем …

– И самое главное – читает он на английском языке, а терминология приведена по латыни. И что бы ты думал?

– И как же он это преодолел?

– А просто. Говорит – вот тут несколько слов написано на другом языке, сейчас разберемся. Это, говорит, звучать должно примерно так – тропикалис, значит – тропический. А вот это – кан-ди-да, кандида … Похоже на имя, наверное – Кандида тропическая. Я его спрашиваю: