Дали глазами Аманды

— Этот, обрезанный, посмотрите, хиловат… Какой ужас! Никогда не нужно удалять эту кожицу, покрывающую головку члена. Посмотрите на греческие статуи. У них в этом отношении все в порядке!

Я заметила ему, что в большинстве своем греческие статуи вообще не имеют члена.

— Член и нос — это две первые вещи, которые время безжалостно стирает на статуях. Но мускулатура и ягодицы остаются, и это — самое главное. Взгляните, как вон тот покачивает бедрами, великолепно!

Концом своей трости он провел по линии бедер одного из парней и заставил его повертеться. Парень все это тщательно проделал под завистливыми взглядами остальных.

В итоге Дали выбрал одного красивого испанца с черными глазами, несколько бледной кожей, пропорционально сложенного и не слишком мускулистого. Он представлял собой классический тип жителя южной части Испании. Он назвал себя андалузийцем. Другие стали одеваться, явно разочарованные. Чтобы их утешить, Дали пообещал принять их в Кадакесе и предложил им бокал шампанского, что касается «Святого Себастьяна», которого звали Хуан, то он был приглашен на ужин и Дали повел его с нами смотреть представление московского цирка. Номера клоунов не вызвали у нас даже улыбки, но в московской труппе были замечательные дрессировщики медведей и красивые жонглеры. Дали особенно понравились акробатки, невероятно гибкие русские девушки. Им удавалось сворачиваться кольцом, делать непостижимые телодвижения. Все это создавало впечатление, что их тела сделаны из какого-то особого гибкого материала. Дали их попросил прийти ему позировать завтра в отель. К моему удивлению, мэтр был очень известен и любим в Советском Союзе. Все артисты ему зааплодировали, когда он поднял свою трость в знак приветствия и пробормотал несколько слов по-русски, но с таким ужасным каталонским акцентом, что никто ничего не понял. Его русский вызвал всеобщее оживление, и ему зааплодировали еще громче. Акробатки пришли на следующий день в отель, как это было условлено, но в сопровождении переводчика и охранника. Я переспала со «Святым Себастьяном» из Андалузии, и он уже начал действовать мне на нервы своими постоянными расспросами о Дали. А Дали смотрел на меня с видом любопытной сводницы, которой не терпится узнать о сексуальных подвигах Хуана. Я решила ничего не говорить. Русские акробатки явились в трико в гостиную Дали, и мэтр сделал несколько набросков. Он приходил в восторг, когда кости скелета выступали, как иглы, особенно, когда они как будто протыкали покрывающую их плоть. Такой эффект он называл «сумасшедший изгиб». Тело, изогнутое назад, было для него вершиной возможного совершенства. Русские акробатки и «Святой Себастьян», возвращавшийся на родину, уехали одновременно.

По случаю праздника Меркед мы были приглашены к одной старой эксцентричной даме, одно имя которой восхищало Дали. Ее звали маркиза де Сен-Инносен, что означало маркиза святых юродивых. Ее огромный дом, поражавший своей роскошью, был набит экзотическими предметами, лакированной мебелью, золоченными статуэтками Будды. Сверх того, она была каким-то образом связана с далай-ламой, который, как ходили слухи, прятался у нее. Дали завербовал себе нового придворного — гасконца Жана-Клода Верите, который считал себя по меньшей мере потомком графини дю Барри. Он работал в агентстве моделей в Барселоне и очень забавлял Дали своим простодушием, южным акцентом и эротической культурой, проявлявшейся в обилии фривольных анекдотов, цитат из классиков и двусмысленных словечек, которыми он пересыпал свою речь. В тот вечер Дали прибыл к маркизе в сопровождении мужских моделей, более или менее тощих, блондинки-голландки, мисс Франции и своих итальянских друзей. Маркиза де Сен-Инносен носила парик и фальшивые ресницы, огромные перстни на каждом пальце и опиралась на трость. Ее муж, вынужденный все время тушеваться, казался незначительным. Маркиза приняла Дали и его двор весьма церемонно, воздала мэтру соответствующие почести и потащила его к телевизионщикам, которые приехали снимать это событие. Несчастный телеведущий, знаменитый Иниго, подозревал ли он, что его ожидало? Дали не ответил ни на один из заданных вопросов, но произнес длинную речь, в которой фигурировали дезоксирибонуклиновая кислота, философия Франческо Пужоля, свадьба «Девы Марии» Рафаэля и, само собой разумеется, открытие музея Дали. Все это было пересыпано каталонскими и английскими фразами.