Далёкий Друг

В связи с поздним окончанием прошедшего дня утро начинается в полдень. Ребят в школу решаем не пускать, устроив внеплановые каникулы. Пока в гулкой пустоте квартиры царит сон, на цыпочках выбираюсь на кухню и, поставив на огонь чайник, закуриваю первую сигарету. Глоток кофе возвращает из полудрёмы в реальность, и это, к сожалению, не радует. Привычными движениями расчехляю ноутбук, и, немного поколдовав клавишами, захожу в свой почтовый ящик. За годы работы с новыми технологиями выработалась железная привычка к ежедневной проверке электронной почты. Это не было тайной, об этом знали практически все, с кем меня когда-либо сталкивала Её Величество Судьба. Так и есть – письмо.

Логично было предположить, что кто-то из моих недругов решит попытать счастье, взломав мой компьютер. Но не зря ваш покорный слуга все эти годы находился на острие развития компьютерных технологий; страха за собственную бесценную базу данных не было, хакеров такого уровня в целом мире пара-тройка, и все они в поле моей видимости. А чтобы отсеять любопытствующих дилетантов, пользуюсь не столь распространённой, но надёжной системой Linux, которая была скомпилирована специально по мои нужды одним знакомым системным администратором. Он и подсадил меня на Ubuntu. Кстати, я об этом ни разу не пожалел. В общем, готовясь к отражению хакерской атаки, разочарованно смотрю в монитор, а там только очередная пугалка. На моё имя приходит послание от неизвестного адресата с вложенным файлом – сканированный документ, на котором чёрным по белому пропечатано, кого разыскивает полиция, а неважного качества портрет не оставляет сомнений в личности разыскиваемого. Тьфу! Рывком поднимаюсь на ноги, оставляя на табурете работающий ноутбук с собственной фотографией во весь экран.

Всё это вызывает лишь горькую усмешку, но скоро я становлюсь чуть серьёзнее. Голова чётко просчитывает все варианты, и выводы неутешительны. Ведь если это просто злая шутка, то её на скорую руку сляпали бы на компе и однозначно не стали бы распечатывать, потом сканировать и только после этого отправлять мне. Значит, в какой-то типографии такая бумага в тираже и отпечатан наверняка не один экземпляр. Из чего следует, что скоро моим изображением можно будет бесплатно полюбоваться во всех отделениях полиции. Не успеваю приготовить вторую чашку кофе, как неожиданно оживает мобильник.

– Виталий Николаевич, мне просили передать, что вам в ближайшее время не стоит совершать длинные перелёты… – И короткие гудки.

Бросив вдогонку анонимному доброжелателю пару ласковых, но непечатных фраз, вновь давлю зелёную кнопку; опять на связь рвётся неизвестный абонент.

– Ну, сейчас ты огребёшь по самое не хочу, – говорю, поднося аппарат к уху, но ошибаюсь.

– Виталий, это Батраков. Дело такое, не могу со своего звонить, – по его голосу понимаю, что очередной виток проблем уже стартовал, – тебя пытаются объявить в розыск. Дело, как говорится, шито белыми нитками, но при наличии таких, как у твоих «доброжелателей», связей это не проблема. В нашей области тебя официально разыскивать начнут уже сегодня, поэтому ты дома не сиди, чтоб не арестовали. Что касается соседних регионов, то там процесс пойдёт сложнее, поэтому неделю, максимум две ты можешь колесить по ухабам нашей необъятной родины, но лучше хотя бы на время потоптать пыль заморских дорог. Сам понимаешь, с тюремной шконки заниматься делами не очень удобно. Лучше уехать, только не самолётом или поездом (все службы уже должны быть в курсе), а на машине. И там на рожон через посты не при. Да что я всё, ты не маленький – сам понимаешь.

– Николаич, спасибо! Я твой должник.

– Виталь, перестань. Я тебя не первую тыщу лет знаю, и мне ясно как божий день – подставили тебя. А с теми, у кого в чести такие правила, я не дружу. В общем, чем смогу, буду помогать.

– Спасибо ещё раз! Пока! Надо спешить.

Да, ситуация выходит из-под моего контроля, но если кто-то думает, что перехватил бразды правления, он ошибается. Очутившись в положении загнанной в угол крысы, я не запаниковал, как большинство людей, а, наоборот, – успокоился. Не знаю, изучали ли мои теперешние противники досье на меня, скорее всего – нет, но если и заглядывали в него, то только для получения самых общих данных. Напрасно они так: я ведь не всегда был мягким и пушистым. Многое до сих пор стараюсь не афишировать, а за некоторые моменты совесть гложет. Вот и сейчас ярость, накипевшая в душе, срывает с места. Как всегда в таком положении, мозг отбрасывает прочь лирическую шелуху рассуждений и мыслит чёткими понятиями логики и прагматики. Стараясь не показывать виду, что произошло нечто нехорошее, бужу семью. Пою чаем с бутербродами, чем вызываю неподдельное удивление супруги.

– Виталь, ты у меня здоров? – намёк на мою хозяйственную несостоятельность понятен сразу. – Или произошло что-то?

– Или, – коротко объясняю суть дел и, чмокнув Наташу в щёку, покидаю квартиру.