Апеллируя к легитимности самоуправления, избранного на всеобщих выборах, Русанов поддержал инициативу Амурского областного земского собрания по созыву Первого краевого съезда земских и городских самоуправлений Дальнего Востока (Хабаровск, 11 декабря 1917 г.), в котором приняли участие три представителя Амурской области и шесть представителей Приморской области. Русанов отказался от поста комиссара Временного правительства по Дальнему Востоку, передав свою власть Временному краевому бюро земств и городов из шести человек, представлявших Амурскую, Приморскую, Сахалинскую и Камчатскую области, а также Амурское и Уссурийское казачьи войска. Временно, до созыва представителей всех самоуправлений на новый съезд, бюро возглавил эсер Михаил Иоакимович Тимофеев, председатель Хабаровской городской думы. Шишлов стал его заместителем, а Рыслев одним из членов Бюро. Своим приказом № 1 Бюро взяло на себя верховную гражданскую власть на российском Дальнем Востоке[358].
Таким образом, российский Дальний Восток стал одной из нескольких территорий бывшей империи, провозгласивших свою независимость от Совнаркома, но остававшихся частью России в надежде на Учредительное собрание или свержение большевиков. Ситуация была похожа на ту, что сложилась в Области войска Донского, где в ноябре 1917 года правительство Каледина провозгласило независимость вплоть до появления законной власти в России и стало главным центром организованной борьбы против большевиков. Вторым таким центром стала Украинская центральная рада, в том же месяце провозгласившая создание УНР. Подобно Области войска Донского, УНР, установившая связи с правительством Каледина, еще не вышла из состава России.
В Западной Сибири, где на власть претендовала Центросибирь, Чрезвычайный Сибирский областной съезд (Томск, 6–15 декабря 1917 года) тоже отказался признавать Совнарком и создал Сибирский областной совет, которому предстояло осуществлять власть вплоть до созыва Сибирской областной думы. Возглавил его Потанин, но большинство в Совете составляли эсеры, желавшие создания всесибирского социалистического правительства. Это оттолкнуло консерваторов и либералов, и Потанин отказался от своего поста. В конце декабря 1917 года в Иркутске разгорелись кровавые уличные бои, уступавшие по количеству жертв только московским, но большевики сумели удержать город в своих руках[359].
Тем не менее Временное краевое бюро земств и городов так и не стало настоящим правительством Дальнего Востока. Краснощёков, представлявший Никольск-Уссурийский как на Первом краевом съезде городских и земских самоуправлений, так и на Третьем Дальневосточном краевом съезде Советов рабочих и солдатских депутатов, который должен был вот-вот начаться в Хабаровске, попытался воспрепятствовать деятельности самоуправлений, организовав через исполком Хабаровского Совета арест Русанова[360].
На Третьем Дальневосточном краевом съезде Советов, который открылся под председательством Краснощёкова 12 декабря 1917 года[361], большевикам принадлежало 46 мандатов из 84, а большинство остальных мест досталось левым эсерам. Оппозиция состояла из девяти меньшевиков и двух беспартийных делегатов. Вакулин призвал к коалиции социалистических партий, но 14 декабря 1917 года съезд провозгласил власть советов для достижения «конечной цели – уничтожения частной собственности и основания социалистической демократии». Хотя декларация о власти советов включала в себя поддержку Учредительного собрания, при условии, что Учредительное собрание закрепит и углубит «завоевания революции в интересах трудового народа», она вместе с тем предупреждала рабочих, солдат и крестьян, что «вопросы классовой борьбы могут быть разрешены не прениями и бумажными конституциями, которые выработает Учредительное собрание, а действительным соотношением экономических сил»[362]. 20 декабря 1917 года съезд избрал новый Дальневосточный краевой исполнительный комитет Советов и завершил работу[363]. Русанов был освобожден вскоре после своего ареста и уехал во Владивосток, где вошел в состав Приморской областной земской управы, председателем которой стал Медведев[364].