Читаем Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации полностью

Апеллируя к легитимности самоуправления, избранного на всеобщих выборах, Русанов поддержал инициативу Амурского областного земского собрания по созыву Первого краевого съезда земских и городских самоуправлений Дальнего Востока (Хабаровск, 11 декабря 1917 г.), в котором приняли участие три представителя Амурской области и шесть представителей Приморской области. Русанов отказался от поста комиссара Временного правительства по Дальнему Востоку, передав свою власть Временному краевому бюро земств и городов из шести человек, представлявших Амурскую, Приморскую, Сахалинскую и Камчатскую области, а также Амурское и Уссурийское казачьи войска. Временно, до созыва представителей всех самоуправлений на новый съезд, бюро возглавил эсер Михаил Иоакимович Тимофеев, председатель Хабаровской городской думы. Шишлов стал его заместителем, а Рыслев одним из членов Бюро. Своим приказом № 1 Бюро взяло на себя верховную гражданскую власть на российском Дальнем Востоке[358].

Таким образом, российский Дальний Восток стал одной из нескольких территорий бывшей империи, провозгласивших свою независимость от Совнаркома, но остававшихся частью России в надежде на Учредительное собрание или свержение большевиков. Ситуация была похожа на ту, что сложилась в Области войска Донского, где в ноябре 1917 года правительство Каледина провозгласило независимость вплоть до появления законной власти в России и стало главным центром организованной борьбы против большевиков. Вторым таким центром стала Украинская центральная рада, в том же месяце провозгласившая создание УНР. Подобно Области войска Донского, УНР, установившая связи с правительством Каледина, еще не вышла из состава России.

В Западной Сибири, где на власть претендовала Центросибирь, Чрезвычайный Сибирский областной съезд (Томск, 6–15 декабря 1917 года) тоже отказался признавать Совнарком и создал Сибирский областной совет, которому предстояло осуществлять власть вплоть до созыва Сибирской областной думы. Возглавил его Потанин, но большинство в Совете составляли эсеры, желавшие создания всесибирского социалистического правительства. Это оттолкнуло консерваторов и либералов, и Потанин отказался от своего поста. В конце декабря 1917 года в Иркутске разгорелись кровавые уличные бои, уступавшие по количеству жертв только московским, но большевики сумели удержать город в своих руках[359].

Тем не менее Временное краевое бюро земств и городов так и не стало настоящим правительством Дальнего Востока. Краснощёков, представлявший Никольск-Уссурийский как на Первом краевом съезде городских и земских самоуправлений, так и на Третьем Дальневосточном краевом съезде Советов рабочих и солдатских депутатов, который должен был вот-вот начаться в Хабаровске, попытался воспрепятствовать деятельности самоуправлений, организовав через исполком Хабаровского Совета арест Русанова[360].

На Третьем Дальневосточном краевом съезде Советов, который открылся под председательством Краснощёкова 12 декабря 1917 года[361], большевикам принадлежало 46 мандатов из 84, а большинство остальных мест досталось левым эсерам. Оппозиция состояла из девяти меньшевиков и двух беспартийных делегатов. Вакулин призвал к коалиции социалистических партий, но 14 декабря 1917 года съезд провозгласил власть советов для достижения «конечной цели – уничтожения частной собственности и основания социалистической демократии». Хотя декларация о власти советов включала в себя поддержку Учредительного собрания, при условии, что Учредительное собрание закрепит и углубит «завоевания революции в интересах трудового народа», она вместе с тем предупреждала рабочих, солдат и крестьян, что «вопросы классовой борьбы могут быть разрешены не прениями и бумажными конституциями, которые выработает Учредительное собрание, а действительным соотношением экономических сил»[362]. 20 декабря 1917 года съезд избрал новый Дальневосточный краевой исполнительный комитет Советов и завершил работу[363]. Русанов был освобожден вскоре после своего ареста и уехал во Владивосток, где вошел в состав Приморской областной земской управы, председателем которой стал Медведев[364].

Перейти на страницу:

Все книги серии Окраины Российской империи

Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации
Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации

В апреле 1920 года на территории российского Дальнего Востока возникло новое государство, известное как Дальневосточная республика (ДВР). Формально независимая и будто бы воплотившая идеи сибирского областничества, она находилась под контролем большевиков. Но была ли ДВР лишь проводником их политики? Исследование Ивана Саблина охватывает историю Дальнего Востока 1900–1920-х годов и посвящено сосуществованию и конкуренции различных взглядов на будущее региона в данный период. Националистические сценарии связывали это будущее с интересами одной из групп местного населения: русских, бурят-монголов, корейцев, украинцев и других. В рамках империалистических проектов предпринимались попытки интегрировать регион в политические и экономические зоны влияния Японии и США. Большевики рассматривали Дальний Восток как плацдарм для экспорта революции в Монголию, Корею, Китай и Японию. Сторонники регионалистских (областнических) идей ставили своей целью независимость или широкую региональную автономию Сибири и Дальнего Востока. На пересечении этих сценариев и появилась ДВР, существовавшая всего два года. Автор анализирует многовекторную политическую активность в регионе и объясняет, чем была обусловлена победа большевистской версии государственнического имперского национализма. Иван Саблин – глава исследовательской группы при департаменте истории Гейдельбергского университета (Германия).

Иван Саблин

История / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза