Дальняя дорога

- Так-так, - проговорил Соколов, оглядываясь вокруг, - значит томатное изобилие. Но я-то люблю и дюжину других овощей!

Ника засмеялась, глядя на его округлые румяные щеки и плотную фигуру.

- А на что синтезаторы? Из растительной массы можно изготовить все, что угодно. Даже то, что в природе не существует, например, гибрид клубники и редьки.

- То-то вместо спаржи подавали какой-то муляж. Синтетика, Игорь, все-таки типичное не то, особенно, когда это касается овощей и фруктов.

- Вопрос спорный, дорогой эксперт. Не будем увлекаться овощами. Нас ждет парковая зона!

15

Парковая зона оранжереи заставила Нику с недоумением обернуться к идущим позади Соколову и Дюку. Игорь понимающе развел руками.

- Анкета! Оказывается, никто из вас не любит полдень. Это наследие многих поколений предков, которые отдыхали в сумерках и ночью, а днем ломались в каторжном труде.

Ника стояла задумавшись, точно прислушиваясь к своим ощущениям.

- Если я и люблю солнце, то утреннее или вечернее, но уж никак не полуденное. Наверное, это плохо, что мы не любим полдень.

- А что хорошего в жарище и белесом мутном небе? - Соколов машинально вытер платком лицо.

- А птицы? Они любят полдень.

- Например, совы, - пробормотал эксперт.

Ника засмеялась, а Игорь серьезно сказал:

- Какая же сова птица? Ведьма, кошка с крыльями.

Переговариваясь, они медленно шли по центральной дорожке. По обе стороны ее тянулись невысокие деревья, кустарник, а в самом низу - трава и цветы. Потолок парковой зоны светился рассеянным серо-синим светом. Это был свет сумерек или пасмурного летнего дня, когда над головой медленно плывут пышные темно-серые облака и сеют мелкий теплый дождь. Легкий освежающий ветерок шевелил листву и траву, звенели, свистели и щебетали птицы. Соколов знал, что ветер был, что называется, натуральным, а вот пение птиц - искусственным звуковым сопровождением. За растительностью, окаймлявшей дорожку, просматривались дали: зеленые луга, холмы, сколки леса, речка - все это тоже было порождением машинного моделирования пейзажа, композоники.

- А ведь парковая зона - тоже своеобразный синтетический продукт, гибрид из натуральных растений и композонной техники, - вдруг неожиданно для самого себя подумал Соколов вслух.

- Да, - с некоторым сожалением вынужден был согласиться Игорь Дюк, это, конечно, не дикий уголок природы.

Наклоняя голову, чтобы не задеть свисающую с ветви золотистую, сладко пахнущую гроздь цветов, Ника полуобернулась.

- А я вот терпеть не могу эту дикую неухоженную природу!

- Шутите? - улыбнулся Игорь.

- Вовсе нет. - В голосе девушки послышалось упрямство. - И не только не люблю сама, но и не понимаю, как это другие могут восторгаться этой самой дикостью.

- Максимализм юности, - вполголоса философски констатировал Соколов.

Ника оглянулась на эксперта.

- Нет, это мое мироощущение, Александр Сергеевич. Зачем нам, людям, дикая природа? С ее бессмысленным кипением жизни, неосознанной жестокостью и тупой ненасытностью? Будь моя воля, я бы всю землю превратила в цветущие луга, сады и парки.

- Долой заповедники? - уточнил Игорь.

- Не знаю, Игорь. Я еще многого не знаю. Но я прекрасно помню, как нас возили в Нгоро-Нгоро. Когда мы летели обратно, все восхищались этим диким уголком природы. А я молчала. Я не могла забыть, - голос девушки дрогнул, - как стая диких собак загнала импалу и как они рвали ее еще живое тело, а антилопа привставала на колени и пыталась бежать. Нам объяснили, что собаки убивают больных и ослабевших животных. Но ведь это еще более страшно и жестоко!

Они подошли к своеобразной площадке отдыха парковой зоны. Прячась в кустарниковой нише, выгнувшись дугой, стояла полумягкая скамья-диван. Напротив на ажурном постаменте покоилась большая чаша, светящаяся тусклым жемчужным светом. Из нее била подкрашенная розовым лучом звенящая струя воды, распространяя запах влаги и свежести. Он мешался с горьковатым ароматом нежно-голубых цветов, которые крупными гроздьями свисали из зеленой с прожелтью листовой завесы. Ника подошла к чаше ближе и протянула к ней руку - ладонью вверх. Ее тотчас же покрыли бисеринки водяных брызг. Рядом остановился Игорь.

- Место для раздумий и грусти, - вполголоса сказала девушка.

- А равно отдыха от себе подобных, для одиночества и отрешенности.

- Вы сейчас похожи на идолопоклонников, - тихонько проговорил Соколов, усаживаясь на скамью.

Игорь рассмеялся и, присоединяясь к нему, спросил:

- А вам, Александр Сергеевич, никогда не хотелось сотворить себе кумира?

- Я его давно сотворил. Мой кумир - моя семья, - спокойно ответил эксперт и, оглядываясь вокруг, с едва уловимой ноткой иронии констатировал: - Прямо-таки дом отдыха, а не гиперсветовой корабль!

В глазах Игоря мелькнули насмешливые огоньки.

- Вам не нравится?

- Почему не нравится? Но не слишком ли избыточно, даже роскошно? Цветы, фонтаны, спортивные залы, светозвуковые театры в каждой каюте. - Соколов хитренько поглядывал на Дюка, ему хотелось знать, как Игорь относится к проблеме, о которой не желал думать Виктор Хельг.