Дальняя заря Ивана Ефремова (СИ)

     Прикинув всё услышанное, он решил сосредоточился на двух самых важных для себя темах: – палеонтология и женщины. Последние сами висли на нём. И первой среди череды поклонниц оказалась дочка профессора. Описание быта команды «Тёмного Пламени» так вдохновили девочку, что та решила, что готова проводить самые рискованные эксперименты в области межполовых отношений. Тем более что у неё «под рукой» оказался такой прекрасный образец, как Ваня Ефремов.

     Узами брака поначалу они обременять себя не собирались, как и большинство их товарищей по университету. На увлечения друг друга на стороне смотрели с пониманием, и всё так бы и шло в русле доброй дружбы, но однажды Николай Игнатьевич и Ольга Иосифовна, на свою беду, вернулись из Мартышкино15 с раньше положенного. Вид застигнутых врасплох полуголых парочек, вызвал в родителей резкий всплеск возмущения. Профессор поставил вопрос ребром, и через неделю научная общественность Геологического музея поздравляла Ивана и Ксению с созданием новой ячейки социалистического общества.

     Постоянные экспедиции и длительные командировки никогда и никому не помогали укрепить семейные узы. Пример родителей у Аси постоянно стоял перед глазами, но она надеялась, что подобно маме сможет пережить длительные отлучки мужа. Надеждам не суждено было сбыться. Горячий темперамент девушки, унаследованный от папы, требовал внимания, восхищения и поклонения. Это сильно напрягало Ивана, и он всё дольше задерживался в лаборатории и экспедициях. Через год молодые скоропостижно развелись. Иван дал зарок, не жениться пока не достигнет научной известности.

     4. ПОСЛЕ БАЛА

     31 декабря 1935 года. Москва. Палеонтологический институт на Большой Калужской улице, 16. Иван Ефремов и Елена Конжукова

     – Леночка, позвольте предложить вам бокал вина, – Лабунецкий, пьяно улыбаясь, ухватил Леночку Конжукову за рукав костюма. – Давайте выпьем! За Новый год!

     Невысокая, стройная, с большими глазами и чувственными губами, Конжукова всегда привлекала внимание мужчин.

     – Вам, Дмитрий Вячеславович, уже хватит, – Елена пытается высвободить руку из мужских рук. – Вы пьяны. Лучше сыграйте нам ещё что-нибудь.

     – Точно! А потом вы выпьете со мной на брудершафт, и прекратим уже это выканье.

     Лабунецкий сел к стоящему на эстраде пианино. Помотал головой, отгоняя хмель, и пробежался пальцами по клавишам.

     Ты уходишь, чтобы не вернуться,

     Но ещё раз ты себя проверь.

     Лучше всё забыть и улыбнуться,

     Чем уйти, захлопнув счастью дверь…

     Играл он действительно очень хорошо. Профессиональный музыкант всё-таки. Но вот третий куплет, по пьяному делу, забыл. Рассердился, вскочил и хлопнул крышкой так, чтозадребезжали молоточки внутри инструмента. Лабунецкий недовольно тряхнул гривой волнистых ухоженных волос и спрыгнул с эстрады.

     Увидев рядом с Леночкой мощную фигуру Ивана Ефремова, Лабунецкий срочно переключился на другую жертву. Благо в палеозоологическом институте хватало молодых сотрудниц.

     – Ванечка! Какое счастье, что ты сегодня в Ленинграде! – Елена не скрывала радости по случаю избавления от навязчивого ловеласа. – Этот Лабунецкий пристал как банный лист, никак не могла его прогнать.

     – Леночка, а да-давай ты научишь меня танцевать, – неожиданно для себя, заикаясь, попросил Иван.

     У обоих год выдался удачным. Оба стали кандидатами геологических наук, и оба по совокупности трудов. При этом у Ивана не было диплома о высшем образовании.

     Наутро первого дня нового 1936 года они завтракали в одной постели. С этого началась дружба, перешедшая в большое чувство.

     Иван был настолько увлечён Леночкой, что тогда же и поделился с возлюбленной своими видениями. Показал заветную папочку с уже изрядно потёртыми листами, рассказал, что видения иногда посещают его и сейчас. Причём они бывают настолько живыми и яркими, что трудноотличимы от реальных воспоминаний.

     – Вань, тебе надо переписать твою повесть, – с любопытством перебирая страницы, заметила Леночка. – У них уже такой вид, что стыдно кому-то показывать.

     – Тебе, правда, неприятно? – испугался Ефремов. – Милая, у меня совершенно нет времени, чтобы переписывать, и нет денег, чтобы кого-то об этом попросить. В институте жалование, сама знаешь какое, а работы у меня – вагон и маленькая тележка…

     – Дорогой, ты не будешь против, если я напечатаю?

     – Было бы просто прекрасно, но мне неловко… Мне нечем тебе заплатить. Но я всё равно очень рад, что ты предложила.

     – Мы же друзья! – Леночка потрепала Ивана по взлохмаченной после бурной ночи голове. – С друзей я денег не беру.

     Ночь оказалась плодотворной во всех смыслах. Уже на следующий день пара объявила о создании новой ячейки общества, Елена тем же вечером приступила к печати и считыванию «Дальней Зари». В сентябре, как раз через девять месяцев, она родит сына.

     Уже через неделю она подошла к Ефремову, только что вернувшемуся с работы.

     – Вань, а как ты относишься к критике?

     – Если по делу, то нормально. – Иван удивлённо поднял глаза. – Ну, неприятно, конечно, но не смертельно. А что? Всё плохо?