Дальние рейсы

Среди пассажиров «Воровского» был профессиональный художник, любезно согласившийся потом оформить эту книгу. На судне он взялся изготовить флаг нашего круиза. Разрисовал полотнище зигзагами — волнами, изобразил белую льдину, на которой вывел большие греческие буквы «пси» и «хи». Торжественный подъем флага состоялся в Карском море.

Когда теплоход приблизился к Диксону, наш капитан, человек еще молодой, совершавший едва ли не первый самостоятельный рейс, вдруг засомневался: в открытом море, мол, так-сяк, а удобно ли будет в порту, перед людьми? Посоветовался с капитаном-наставником; вдвоем решили — флаг не снимать. В глубине души они, вероятно, считали, что в этой шутке есть изрядная порция правды: разве понесет абсолютно нормальных людей куда-то во льды, на холод, в штормовые моря? Понятно, если это по долгу службы. А туристы тратят свой отпуск.

Мнение наших капитанов разделяли, как мне кажется, многие местные товарищи в тех портах, где нам удалось побывать. Во всяком случае полосатый флаг с двумя греческими буквами везде вызывал веселое оживление.

Наш рейс в Арктику, как и всякое новое дело, вызвал много непредвиденных осложнений. До похода «Воровского» в арктических портах не было опыта приема морских пассажирских судов. Кроме того, мы попали в такое время, когда ледовая обстановка была очень трудной. Только во второй половине августа Карское море частично освободилось от ледяных полей, и с запада хлынул поток судов, ожидавших этого момента. За какие-то полтора-два месяца надо было доставить в северные порты и на полярные станции огромное количество грузов.

Сентябрь оказался самым напряженным месяцем навигации. Стоянка судов у причалов для разгрузки рассчитана была до минуты. А тут вдруг появляется нага «Воровский»!

В Дудинке нас долго держали на рейде. Руководители круиза и капитан вели переговоры с местными властями. Дудинские товарищи, настроенные очень радушно, ничем не могли помочь: все места были заняты грузовыми судами. И тогда наш капитан доказал, что способен руководить самостоятельно, брать ответственность на себя. Морские правила запрещают пассажирским судам становиться «вторым бортом», то есть швартоваться к кораблям, находящимся у причала. Но правила писаны для обычных портов, а не для тех, где навигация длится два-три месяца. И пробный рейс проводится не для того, чтобы пассивно ждать, улыбнется фортуна или покажет спину.

Короче говоря, капитан поставил «Воровского» к борту разгружавшегося теплохода. Два или три раза в день, когда пассажиры сходили с судна или возвращались к себе, выгрузка прекращалась на несколько минут, кран переставал носить тяжелые контейнеры. И все обошлось хорошо, все остались довольны.

ХОРОШИЕ НОВОСТИ

У кораблей, как и у людей, судьбы складываются по-разному. Одни заняты будничным трудом, другие совершают что-то необыкновенное. И умирают они тоже каждый по-своему. Некоторые со славой гибнут в бою, другие долго ржавеют на задворках порта, третьи идут на переплавку, чтобы превратиться в новый металл, в корпуса и машины новых судов.

Иногда судьбы кораблей тесно переплетаются с людскими судьбами и как бы служат их продолжением. Заглянем в прошлое. 1926 год, советские дипкурьеры во главе с коммунистом Теодором Нетте везут за рубеж важную дипломатическую почту. Поезд пересек границу и оказался в Латвии. Утром 5 февраля четыре агента иностранной разведки неожиданно ворвались в купе. Они надеялись захватить дипкурьеров спящими и взять почту. Но первого же бандита на пороге встретила пуля. Вспыхнула короткая перестрелка. Почта была спасена, но Теодор Нетте погиб, а его товарищ Иоганн Махмас-таль получил ранение.

Советское правительство наградило посмертно отважного дипкурьера орденом Красного Знамени. Чтя его память, трудящиеся собрали деньги на самолет «Нетте». Именем дипломатического курьера был назван пароход: до революции он был «Тверью», потом назывался «Сорна» и, наконец, стал тем «Теодором Нетте», с которым летом 1926 года повстречался в Ялте Владимир Маяковский. Увидевшись со своим другом, воплотившимся в корабле, поэт написал известное стихотворение «Товарищу Нетте — пароходу и человеку».

Мне довелось видеть это судно на Дальнем Востоке. «Теодор Нетте» пришел туда с грузом после войны да так и остался там. До 1953 года пароход числился вспомогательным судном в Тихоокеанском флоте. Командование флота долго думало, что же делать со старым ветераном, которому шел уже пятый десяток лет. Пускать пароход на слом было жаль. В конце концов его поставили возле берега в камчатском порту и оборудовали под причал.

Старый пароход и теперь служит людям, провожает в дальние рейсы моряков и первым принимает их после штормов на свою стальную грудь. Но это уже не «Теодор Нетте» — это просто причал, об истории которого не знают даже многие из тех, кому доводилось садиться с него на корабль. И все-таки «Теодор Нетте» не умер и в этот раз!