Дальние рейсы

Только два человека оказались предусмотрительнее нас: сам массовик и второй штурман Коля. Они покинули судно, когда мы с Василием Николаевичем одолевали последний пролет скользкой скрипучей лестницы.

Толпа туристов являла собой грустное зрелище. Поднятые воротники, красные носы, кислые физиономии. Молодежь прыгала среди шпал. Старички пытались хором петь народные песни.

— Люди покрываются плесенью, надо внести оживление. Давайте идею, — сказал я своему соседу.

Тяжело дышавший Василий Николаевич остановился возле товарного вагона, пощупал свои острые колени, посмотрел вниз и удовлетворенно хмыкнул:

— Вот что, юноша (он называл меня так, когда был доволен собой). Сообщите, что посадка в вагоны будет производиться не на верхних, а на нижних путях, возле теплохода.

Да, это была превосходная идея, которая никого не оставила бы равнодушным!

— Товарищи туристы! Внимание! — закричал я, сложив ладони рупором. — Кто сказал, что посадка будет наверху? Такого указания не было. Для вашего удобства состав подадут прямо к теплоходу. Отправка через двадцать минут!

Тут поднялась настоящая буря, страсти забушевали, как на стадионе во время финального матча. Ропот и вздохи смешивались с гневными криками, но громче всего звучал призыв спустить вниз без посредства лестницы председателя туристского совета, который, оказывается, поднялся первым. Четверо молодых мужчин львиными прыжками кинулись навстречу массовику и второму штурману. За ними, покряхтывая, пошли к лестнице пенсионеры. При этом один из них, хромой и подслеповатый, демонстративно, во весь голос выкрикивал стихотворение:

Земля у нас богата,
Порядку только нет!

Массовик и штурман, почуяв недоброе, остановились на лестничной площадке. Там вспыхнул короткий деловой разговор. сопровождавшийся выразительной жестикуляцией. Неутомимый молодой мужчина помчался вверх и, поровнявшись с пенсионерами, крикнул ликующим голосом:

— Розыгрыш!

Гнев тотчас сменился взрывом ликования. Люди радовались тому, что не нужно спускаться, и забыли о всех прочих невзгодах. Молодой мужчина ходил гоголем, задрав свой рубильник-нос. А мы с Василием Николаевичем на всякий случаи скромненько покуривали за товарным вагоном, ожидая, когда начнется посадка…

Поезд двигался по самой северной железной дороге, протянувшейся более чем на сто километров. Дорога обычная: рельсы, шпалы да насыпь. И вагоны обыкновенные, почти как в электричках на подмосковных линиях, только с печным отоплением.

Необычное начиналось за окнами вагонов. По обеим сторонам тянулась томно-зеленая лесотундра с редкими низенькими деревцами. Блестели большие и маленькие озера с прозрачной водой. Опаловые в тени озера сразу голубели, едва расчищалось от туч небо.

На склонах оврагов лежал снег — остатки зимних сугробов. А рядом с потемневшим снегом, по берегам озер, возле желез-подорожного полотна — повсюду буйно росли цветы, такие яркие и в таком количестве, что просто рябило в глазах. На остановках мы рвали их охапками, хватали что попадет под руку и стремглав бежали в вагон, спасаясь от свирепых комаров.

И вот — Норильск. Попробуйте представить себе вполне современный город, раскинувшийся в котловине среди гор на шестьдесят девятом градусе северной широты, ровный и красивый проспект Ленина, просторную Гвардейскую площадь. Прибавьте погоду, меняющуюся несколько раз в течение часа (то дождь, то солнце), да еще постоянный резкий ветер, который все же не в силах разогнать дымовую хмарь — вот весьма общий пейзаж Норильска, где много асфальта и совсем нет деревьев. Их нет даже в парке. В нем имеются и клумбы, и дорожки, и скамейки, не слышно только шума листвы.

Дома в городе красивые, со всеми удобствами, в пять-шесть этажей. А строят их по-особому. Тут нельзя класть обычный фундамент: мерзлота подтаивает, и дом перекашивается. Поэтому строения возводят на сваях. Под ними гуляет ветер, метели наносят сугробы. Но это как раз и нужно, чтобы сохранить мерзлую почву.

Сразу за домами начинается лесотундра. А дальше — болота, богатые рыбой озера…

Самое главное чудо Норильска — это, конечно, его жители, очень душевные и гостеприимные. Нас встретили на вокзале общественники-добровольцы. Возили по городу, показывая достопримечательности, приглашали в свои квартиры.

Очень много тут молодежи, молодых семей: по рождаемости Норильск занимает одно из первых мест в стране. Причиной этому не долгая полярная ночь, как уверяют некоторые шутники, а высокое благосостояние, уверенность в завтрашнем дне. Заработки здесь хорошие, в магазинах можно купить все, что угодно, от апельсинов до телевизора, от новой книги до туфель последней модели. Хочешь учиться — есть и техникум и институт. Хочешь отдохнуть — иди в театр, в кино, во Дворец культуры. Хочешь заниматься спортом — отправляйся в гимнастический зал или в прекрасный бассейн. И все это — для ста тридцати тысяч жителей, две трети которых составляют детишки.