Дальние рейсы

Туристы, желающие половить рыбу, были в один прекрасный день приглашены на корму, где сушился старый, пестревший белыми нитками невод. Я пришел в числе первых. Собралось человек пятнадцать. Бывший летчик-испытатель с протезом вместо правой ноги. Преподавательница музыкального училища, пятидесятилетняя милая дама в спортивном костюме, но с такими нежными пальчиками, что просто немыслимо было предлагать ей держаться за грязную мотню невода. Юная девица в платье колоколом и в туфлях на шпильках. Три пенсионера и две пенсионерки, способные передвигаться, только поддерживая один другого. Еще было двое школьников лет по двенадцати. На них я поглядывал с надеждой. Эти хотя на подхвате, но все же могли работать.

Наконец появился боцман. Он с уважением посмотрел на бывшего летчика, на преподавательницу музыки, на пенсионеров, но восторга не проявил. Только мне кивнул обрадованно, словно старому знакомому. А может, ему просто требовались физически здоровые люди. Как бы там ни было, он предложил мне пост бригадира. Я сделался начальником без команды. Но боцман сказал, что ловить рыбу помогут матросы.

Нам было дано указание починить невод: перебрать его и заштопать дырки крепкими суровыми нитками. Прямо скажем, работенка не очень занимательная. Зевакам скоро наскучило глядеть на нас. Да и ряды моей бригады растаяли с диковинной быстротой. Убежали ребятишки, исчезла девица на шпильках. Через час остались только терпеливые пенсионеры, преподавательница музыки да я. Нас ободряло то, что в неводе было очень много драных ячеек, значит, в него попадала крупная рыба.

На следующий день, ближе к вечеру, теплоход бросил якорь возле длинного низкого острова. Большую часть его покрывал желто-серый песок, с такими же барханами, как и в пустыне, только пониже. А в некоторых местах, на болотинах, густо разросся кудрявый кустарник.

В шлюпке, на дне которой покоился невод, сидели пятеро дюжих матросов и боцман. Возглавлял команду второй штурман Коля. Он развалился на корме, держа в руках румпель.

Эта команда вполне могла отправиться в путь без меня. Если я и был нужен, то лишь для маскировки. Дело в том, что ловить рыбу неводом экипажу теплохода запрещено: это расценивается, как браконьерство. Разрешалось лишь провести ловлю с участием туристов, не столько для добычи, сколько для развлечения. Но любитель веселой жизни и всяческих авантюр штурман Коля узрел в этом возможность погреть руки. Он даже не скрывал своего замысла. Расчет был таков: поменьше слабосильных туристов, побольше своих парней. Стоянка шесть часов. За этот срок надо добыть столько рыбы, чтобы накормить экипаж и пассажиров и себе оставить изрядный запасец.

Такая цель была только у штурмана. Остальные просто хотели получить удовольствие. Поэтому штурман осуществлял свой замысел хоть и настойчиво, но осторожно.

С радостью и беспокойством взялся я за весло. Давно не работал им, а ведь когда-то был неплохим гребцом, и даже призовые места брала в гонках шлюпка, на которой ходил старшиной. А теперь боялся, что опозорюсь. И отвык, и весла тут были не вальковые, а распашные. Однако опасения оказались напрасными. Все получилось нормально. Да и перед кем было стесняться? Матросы на речных судах большей частью народ сезонный. Зимой числятся в штате только капитан, механик, боцман да штурмана. Остальные списываются на берег, идут работать в цехи, уезжают в свои деревни. Нет здесь у рядового состава такого постоянства и такого опыта, как на морях.

Шлюпка повернула в протоку. На острове виднелись первые группы туристов. Они спешили к нам, обходя болота и отбиваясь от комаров. Где-то тут мы и должны были остановиться, но боцман сказал, что здесь, судя по всему, рыбы мало и надо пройти еще с километр. А потом мы увидели далеко впереди островерхий чум на песчаной косе. Штурман Коля заявил, что надо спросить этого местного жителя: он-то знает, где может быть хороший улов.

Мы снова налегли на весла.

Пасмурный день незаметно перешел в такой же пасмурный вечер. Ничто не изменилось, только свет сделался каким-то более мягким, рассеянным, а влажный воздух тускло серебрился над черной стеной тайги.

По берегу с веселым лаем метались собаки, лезли в воду встречать гостей. Двое ребятишек бежали от чума к берегу. Низкорослая женщина с растрепанными черными волосами показала, куда причалить. А сам хозяин невозмутимо сидел в лодке, покуривая трубочку, и даже не посмотрел на нас, будто такие посетители являлись к нему не раз за все лето, а чуть ли не каждую неделю.

Штурман, обутый в высокие болотные сапоги, первым прыгнул в воду, прикрикнул на собак и сразу атаковал хозяина.

— Рыба есть? Где? Какая?

— Ну, — равнодушно сказал тот.

— Живая? Свежая?

— Ну.