— Они произрастали на Отривиусе, повелитель, — не поднимая головы, произнёс тот: — Местные делали из них весьма тонкое вино. К сожалению, при столкновении наших сил с Преторианцами, планета была уничтожена.
— Преторианцы… Где бы они не появились — всегда за ними следуют потери и разрушения. Мой друг, — покатав на ладони ягоду, он поднял взгляд на Силлиэля: — Моя душа полна скорби, когда я вижу туземцев, попавших под их влияние. Я опечален — молодая раса, только-только начавшая делать первые самостоятельные шаги, оказалась на краю гибели, связавшись с этими… У меня нет слов, подходящих для описания всей их Имперской мерзости.
— Мы поможем туземцам?
— Всенепременно! Древние, чей уход наполняет скорбью сердца не одного поколения, не простят нам, если мы оставим обитателей Зеи без нашей тихой помощи.
— Послать туда шепчущих, печальный владыка?
— Не будем торопиться. Ягоды К’ва вкусны слегка перезревшими. Пусть и они дозреют в своём общении с Имперцами. Кроме того, — закинув ягоду в рот, он неспешно разжевал её, наслаждаясь терпким соком: — Они же уже общались со Скорбящими?
— Да, мой господин, — ещё ниже склонил голову Силлиэль: — На Милавиэлюсиэле. Но, собиратель Скорби Истаэль не смог наполнить их разум водой Единства — был конфликт, и туземцы ушли. Моя душа полна печали, повелитель.
— Истаэль погряз в радости! Ему следует покинуть планету и предаться мыслям об Ушедших в одном из монастырей. Это не первый раз, когда мне докладывают о его никчёмном веселье. Проследи!
— Твоя воля священна, о Лежащий-в-Пыли! — Распростёрся на полу его собеседник.
— И подбери толкового Скорбящего — пусть он случайно встретится с туземцами, случайно! Ты понял? — Взяв ещё одну ягоду, он посмотрел через неё на полуденное солнце, бьющее сквозь окно: — Дождёмся, когда ягода созреет. Мы заставили Имперских гордецов скорбеть в прошлом — пришло время умножить их печали и сегодня.