Дальние Тропы

Несмотря на то, что внутри почти всё свободное пространство было заполнено полочками, витринами и стеллажами, ощущение пустоты и своей, если можно так выразиться, чуждости этому месту, навалилось на вошедших, стоило только группе втянуться в помещение.

— Однако, хозяина нет, уходить надо, — Чум, едва скользнув взглядом по многообразию бутылочек, коробочек, пакетиков и непонятных изогнутых трубочек, внутри которых нечто медленно перетекало, меняя цвет, из одного конца в другой, нерешительно потоптался на месте: — Командира-сама, — японский, который он знал в совершенстве, использовать Чум не любил — воспоминания о командировке к восточному соседу были не из приятных. Они, обычно загоняемые на дно памяти, сейчас самостоятельно выплыли наружу и отказывались ему подчиняться.

— Командира-сама, уходить надо. После зайдём. Сейчас время плохое.

— Да, пожалуй, ты прав, — Карась, так же нерешительно замерший подле двери, перевёл взгляд на Досю — та, единственная из их компании, как ни в чём не бывало, бродила меж витрин и стеллажей, беря в руки то одно, то другое изделие непонятного назначения.

— Идите, — отмахнулась она, разглядывая на свет особо хитро изломанную толстую трубку, с жирными на вид светло коричневыми комьями, медленно раздувавшимися и опадавшими в бледно желтом растворе: — Идите-идите. Я здесь побуду. Вы там… — задумчиво поворачивая трубку девушка хотела собрать все комья у одного конца, но те, словно магниты, развёрнутые друг навстречу другу одинаковыми полюсами, никак не хотели сбиваться в один ком: — Вы там… Это. Ну, пива попейте и приходите. И мне захватите.

Не обращая более на приоткрывших рот товарищей — Дося и алкоголь относились друг к другу как северный и южный полюса Земли — вроде, как и на одном шарике, а вроде, как и максимально противоположны, так вот — не обращая внимания на их удивление, девушка подняла трубку над головой и, держа её напротив небольшого, утопленного в потолок светильника, принялась покачивать рукой рассчитывая такими движениями загнать все сгустки к одному концу.

Не получилось.

Чертыхнувшись, она опустила руку и покачав головой — комки решительно отказывались ей подчиняться, принялась резкими движениями встряхивать гнутьё прозрачного материала.

— Стооойтеее! Эээт'то неельзяяя тря-астии! — Выскочивший из-за стены гуманоид в ярко лимонном одеянии, был худ, плоск и забавно удваивал, а то и утраивал гласные. Тонкий — из коренастого Чума можно было настругать не менее трёх желтых, он одновременно был какой-то плоский — как позже напишет майор в отчёте — пальца четыре толщиной. Единственно, что выбивалось из общей концепции данной расы — были его глаза. Огромные, миндалевидные и воронено черные, по их непроницаемой поверхности время от времени пробегал короткий всполох светло стального цвета, эти глаза напрочь выбивались из общего образа.

— Ну-уу, что-оо за ди-и-карьи! По-олоо-жьи на меесто!

Для более привычного восприятия речи, автор оставляет за собой право прибегнуть к более краткому и понятному уважаемым читателям слогу.

— Эээ… Чего? — Дося повернулась к хозяину заведения, продолжая механически взбалтывать содержимое.

— Это нельзя трясти! — Отобрав у неё трубку, он, что-то певуче бормоча себе под нос, положил её на подставку: — Носикозы нельзя трясти! У них могут сбиться юсы и тогда только утилизация!

— Простите, что сбиться может?

— Древние! — воздел вверх обе руки желтый: — За что?! Я же был хорошим учеником! И исправно возносил вам, о Великие, молитвы и жертвовал, как положено каждую годовщину! За что воля ваша направила меня сюда?! К этим грязным дикарям, не знающим что такое примитивные юсы?!

— Уважаемый, — майор сделал шаг вперёд — стоило только желтому появиться, как подспудное желание покинуть павильон тотчас схлынуло: — Просим нас простить, но…

— Простить?! Вас?! Ни за что! Вы, своим присутствием, осквернившие сей храм науки, вы ещё смеете что-то говорить?! Вон отсюда! — опустившаяся рука недвусмысленно указала на входную дверь.

— Позвольте, почтеннейший, — Дося, в чьих руках уже был другой пузырёк, перекинула его из ладони в ладонь: — Мы сюда пришли по делу.

— Да какие у вас могут быть дела?! — Отобрав пузырёк, желтый положил его на место, одновременно взмахом руки отгоняя девушку от стеллажей: — Идите отсюда.

— Мы хотим приобрести универсальный антидот, — не сдвигаясь с места, посмотрела на него та: — У вас же он есть?

— У меня есть всё! Но именно это, как и прочее, я вам не дам.

— Мы вам заплатим! У нас деньги есть! — Подошедший к ним Игорь встряхнул мешочком с монетами.

— Уберите, — сложил на груди руки продавец: — Здесь дикарей не обслуживают!

— А снаружи ничего не написано.

— Умные люди, — окинув его презрительным взглядом с головы до ног, желтый надменно задрал подбородок: — И так поймут.

— Однако… Мы же не умные, — развёл руками Чум: — Мы, однако, дикари.

— Оно и видно. Покиньте помещение, — вновь, на этот раз подбородком, указал хозяин на дверь.