Дальний поход

– Ты тут останься, верный мой Ноляко! – обняв ящера за шею, ласково прошептал колдун. – Нельзя шлемоголову в городе. Искать начнут сразу – чей? Потому тут пока пасись, ягоды ешь вкусные, ты ж ягоды любишь, я знаю. Когда понадобишься – я за тобой приду… может быть…

Последнюю часть фразы Енко произнес про себя, но верный «конь» его, похоже, понял и, низко склонив голову, заскулил словно побитый пес.

– Ну, ладно, ладно, – колдун смущенно погладил ящера по шее. – Не ной. Сказал же – приду. Ну а с голоду ты тут, полагаю, не сдохнешь, еды в лесу много. Ну же! Беги! Прочь, я кому сказал!

Утробно вздохнув, шлемоголов послушно повернулся, махнул пегим своим хвостом и одним прыжком выскочил из оврага.

– Ну, вот, одного дружка пристроил, – потер руки Енко Малныче. – Теперь остались мы… Идемте, мои друзья. Нам туда.

Он показал рукою в самое устье оврага, в самые заросли. Живица, чертополох и высокие стебли ракитника сплелись между собой так плотно, что идущий сразу за колдуном Чугреев Кондрат вытащил саблю, отец же Амвросий, тронув за плечо атамана, еле слышно спросил:

– Может, Иване, не стоит в самое логово змеино соваться? Может, как-нибудь тут бы перемоглись, переждали?

– Переждали? – Егоров покривился и скрипнул зубами. – Ты, святой отче, сколь соглядатаев в небе видал? Много? То-то же. Пока друг наш Енко мысли наши прикрывает, а как не будет его? Мы-то с тобой умеем думы скрывать, а вот за каждого из отряда я вовсе не поручусь!

– То так, – покивал отец Амвросий. – Может, и прав кудесник. Одначе у меня-то веры к нему особой нет! Покуда нужны мы – он за нас всей душою, кажется, и впрямь, как родной брат… а как больше непо надобимся… увы!

– Ничего, – подмигнув, Иван попытался приободрить старого друга. – Бог не выдаст – свинья не съест. А в самом их логове колдуны тутошние нас искать не станут. Дня три-четыре – пусть даже седмицу – пересидим да в путь!

– Ох, на Господа одного и надежа токмо!

Егоров понизил голос:

– А я вот другу нашему не то чтоб совсем накрепко верю, но… Нужны мы ему сильно! И не так сейчас, как в будущем! Ты видел, как он на пушки да на пищалицы наши смотрел? Нужны мы ему, отче!

– Дай-то бог. Дай-то!

Перекрестившись, священник принялся вполголоса читать молитву, да так и шел, бормоча и крестясь, покуда вся компания не уперлась в казавшиеся вовсе непроходимыми заросли.

– Здесь пригнитесь, – обернувшись, посоветовал колдун. – И идите за мной без страха. Но – с осторожностью.

– Это мы еще поглядим, кто тут со страхом-то ходит!

Подкрутив усы, Чугреев оглянулся и, пригнувшись, полез в заросли следом за провожатым. А уж дальше подались и все.

Кругом сделалось темно, и кусты куда-то быстро исчезли. Протянув руку, Иван дотронулся до твердой, исходившей влагой, земли.

– Пещера, – прошептал идущий позади немец. – Доннерветтер! Не видно ни зги.

– Ну, кое-что все-таки видно, – атаман кивнул на льющийся откуда-то сверху бледноватый свет. – Вышивать, конечно, при таком свете наши бабы вряд ли смогли бы, однако идти можно. Главное, под ноги посматривать, не споткнуться, а то, я чаю, тут можно и шею сломать.

– Ах ты ж в душу мать, разрази дьявол!!!

Судя по раздавшейся позади ругани, Штраубе под ноги не глядел – споткнулся, загрохотал надетым в поход панцирем. Тут же послышался приглушенный смех, шутки:

– Гли-ко, Костька, немец наш загремел!

– Он еще б шелом на башку надел – с забралом.

– А шелом-то тут как раз бы не… Уй-йа!!!

– Что там такое? – нервно обернулся Егоров.

– Да ничего особенного, герр капитан, – Штраубе, поднимаясь, хмыкнул. – Семка Короед головой своей едва дырищу в пещере сей не пробил! Были бы мозги – вылетели б напрочь.

– А я давно говорил – посветить надоть! – обиженно предложил Семка. – У меня и огниво есть, завсегда тут, у пояса… и трут сыщется…

– Нет, нет! – впереди послышался озабоченный голос колдуна. – Не огонь, нет… Нельзя огонь здесь – все на воздух взлетим, будто с тем вашим зельем, что порохом зовется.

– А над головой – будто свечи!

– Это светлячки, – пояснил Енко. – От них и светло. А огонь – нет! Нельзя! Никак не можно!

Тусклое, льющееся сверху, свечение ничего особенно-то не освещало, лишь заметно было, что от главной пещеры и вправо и влево отходили ходы, каждый из которых был помечен каким-то знаком. Какие-то из этих значков походили на человеческую ладонь, какие – на раскрытую пасть дракона, а некоторые – на мертвую голову – череп.

– Великая Неве-Хеге! – воскликнул колдун и внезапно остановился около одной из таких развилок.

Постоял, словно бы к чему-то принюхиваясь, потрогал рукою истершийся знак и с явным опасением оглянулся.

– Что такое? – негромко спросил атаман. – Неправильно идем? Заплутали?

В этот момент откуда-то донеслось злобное утробно-глухое рычание, перешедшее в шипение и визг.

– Айя-хоронг, – в ужасе прошептал колдун. – Айя-хоронг! Кто-то испортил знак… или просто начертал его небрежно – и теперь Зверь может выйти! Думаю, он уже давно почуял нас.

– Айя-хоронг… – повторил Егоров. – Что еще за зверь такой?