Дальний Восток: иероглиф пространства. Уроки географии и демографии

Венюков: «Для Восточной Сибири “век Муравьёва” был тем же, чем век Екатерины II для всей России и век Людовика XIV для Франции. Не было только поэтов, сочинителей од, хотя, например, 16 мая 1858 года – день заключения Айгунского договора… мог бы дать повод какому-нибудь жрецу Аполлона и муз написать не один десяток строф рифмованной лести».

Останавливаться было нельзя: Муравьёв опасался, что англо-французский флот, уже побывавший здесь в Крымскую войну, займёт южные гавани. Англия и Франция готовили новую экспедицию против Китая, которая могла обернуться для России потерей видов на Приморье. Надо было скорее его занять. Одни говорили, что достаточно ограничиться треугольником с вершинами в устье Уссури, Де-Кастри и Императорской Гавани, другие предлагали взять земли до поста Ольги (основан в 1858-м, как и Хабаровск), третьи – чуть не всю Маньчжурию вплоть до Жёлтого моря.

В 1859 году Муравьёв-Амурский на пароходо-корвете «Америка» осматривает берега Приморья и наносит на карту русские названия взамен европейских – символический акт. До этого здешние места носили французские и английские имена, поскольку в 1852–1856 годах эти берега исследовали французский фрегат «Каприз», английские «Винчестер», «Стикс», «Нанкин», «Барракуда», «Хорнет»[13]. Нынешние Уссурийский и Амурский заливы, омывающие Владивосток, были наречены в честь Наполеона и Герена, залив Петра Великого – именем британской королевы Виктории, острова близ Владивостока назывались архипелагом французской императрицы Евгении. Полуостров Муравьёва-Амурского, на котором расположен Владивосток, носил имя супруга английской королевы – Альберта. Залив Ольга назывался гаванью Сеймур, остров Аскольда – Termination, остров Путятина – островом Форсайта, залив Находка – бухтой Хорнет, Славянский залив – гаванью Брюса и так далее[14]. Бухта Золотой Рог, на берегах которой основали Владивосток, ещё в 1855 году была названа англичанами Port May – в честь штурмана «Винчестера» Френсиса Мэя. История этих мест могла пойти совсем иным, не российским путём. Гавань Мэя могла бы стать новым Гонконгом, но стала Владивостоком.

Первое описание места, где в 1860 году появится пост Владивосток, оставил английский моряк Джон Тронсон, побывавший в гавани Мэя в 1856 году: «Окрестные сопки, плавно сбегая к срезу воды, местами поросли дубом, вязом и орешником, но местами стояли голые без деревьев, покрытые лишь густой травой, цветущими растениями да зарослями виноградной лозы… На одной стороне гавани виднелся обширный огород, на котором росли разнообразные овощи. На соседнем поле колосились хлебные злаки: ячмень, гречиха и просо, а чуть поодаль за полем паслось несколько лошадей». Местные жители – маньчжуры – объяснили британцам, что временами из леса выходят тигры, вынуждая огораживать жилища частоколом. Маньчжуры вооружены фитильными ружьями, некоторые умеют читать и писать; подле их домов – ухоженные огороды: картошка, лук, фасоль, кабачки, огурцы… Вот они, первые владивостокцы – ещё до высадки стройбатовцев Комарова. Но если для нас Port May важен как прото-Владивосток, то для Тронсона это не более чем одна из «тартарских» бухт. Постоянно здесь живут маньчжуры или сезонно, сколько их, когда они пришли в «Хайшэньвэй» – остаётся неизвестным. Записки Тронсона «Плавание “Барракуды”» – свидетельство того, что юг Приморья к моменту прихода русских был обитаем. Не следует, впрочем, на этом основании заключать, что Приморье было китайским; сюда из Китая шли – очень небольшим числом – охотники, рыбаки, сборщики дикоросов, здесь скрывались беглые преступники; территория де-факто не находилась под юрисдикцией Пекина, китайской государственности здесь не было никогда. К числу коренных народов края китайцы – в отличие от удэгейцев, нанайцев, орочей – не относятся.

Отношения Британии и России в середине XIX века напоминают отношения СССР и США после 1945 года.

В 1857-м корреспондент «Санкт-Петербургских новостей» в Николаевске-на-Амуре Романов сообщил: англичане намерены занять остров Хоккайдо и бухту на «татарском» берегу между Императорской (Советской) Гаванью и заливом Посьета в нынешнем Приморье.

Покорив Индию, Англия подступала к русским границам с юга, усиливала позиции в Китае.

Если бы карты легли иначе, Приморье стало бы колонией Британии. Но карты легли так, как легли. В 1859 году появляется карта залива Петра Великого, на которой присутствует гавань Владивосток – за год до официального основания одноимённого поста. Приказав создавать посты на юге Приморья, Муравьёв писал: если иностранные корабли придут сюда, они найдут эти места «в нашем фактическом владении». Это потом Владивосток стали считать форпостом против «жёлтой угрозы»; закладывался он как симметричный ответ на действия Англии и Франции, активно интересовавшихся де-факто ничейными землями на востоке Евразии.