Дальше живут драконы 2

Всего — шестнадцать. Все они неуловимо похожи друг на друга — среднего роста (в спецназ ВМФ того времени людей ростом выше 172 сантиметров не брали так как те не смогли бы покинуть подводную лодку через торпедный аппарат), ни бороды ни усов (носить бороду и усы запрещено так как они мешают плаванию с аквалангом), на вид все — от тридцати до сорока. В сорок — хочешь, не хочешь, списывают — идешь либо инструктором, либо штабной крысой. Все они были одеты в форму корабельного техсостава без знаков различия.

Это и был спецназ ВМФ. Начало свое он берет еще с довоенных времен от частей Седьмого армейского корпуса, участвовавших в штурме Константинополя. Тогда русские совершили то, чего от них никто не ожидал — вместо линкоров они высадили с лодок и рыбацких шхун небольшие десантные партии, которым удалось дезорганизовать оборону противника, завязать бой — и не допустить открытия огня по Черноморскому флоту, идущему на штурм города. Потери среди этих смельчаков доходили до семидесяти процентов, всех выживших не только наградили, но и предоставили землю. Опыт штурма Константинополя навел на мысль о взаимодействии тяжелых кораблей с небольшими ударными группами на берегу — и ходатайством адмирала Колчака были созданы специальные части флота. Оттуда — и пошел спецназ.

Сейчас спецназ есть в каждом флоте — но в Черноморском он самый опытный, многочисленный и испытанный в бою. Они схватывались с британскими боевыми пловцами в схватках, о которых никогда не будет известно. Они сражались с исламскими боевиками — ваххабитами и бандами торговцев гашишем.

— … Все готовы?

— Так точно — ответил за всех один из спецназовцев

— Тогда слушаем боевую задачу — контр-адмирал повернулся к карте…

Спецназ — это не армия, и не флот. Это — спецназ. Все кто в нем служили — это знают, и ни один пехотный командир — не согласится иметь в своем подразделении подчиненных с опытом спецназа. В обычные части — спецназовцы не переходят, ни командирами, ни никак. Слишком большая разница.

В армии краеугольным камнем службы является приказ. В офицерских училищах — первое чему учат, это как правильно составить приказ. Это непросто. Надо принять приказ вышестоящего командования, выделить из него свой «фронт работ», определить ресурсы, рубежи развертывания, согласовать свои действия с соседями и теми, кто назначен обеспечивать поддержку. Согласовать опознание, определить меры маскировки, как своих намерений, так и личного состава, определить точки боепитания и потребность в боеприпасах. При необходимости написать требование службе тыла и пополниться. Не просто так — офицеров учили сначала год, потом два, потом три — а теперь четыре. В училищах вдалбливают: хороший офицер это не тот, кто личным примером поднимает солдат в атаку — а тот, кто сделал все, чтобы эта атака завершилась победой.

В спецназе приказов нет. Есть задачи. Приказы выполняют — задачи нарезают и закрывают. Даже упоминать слово приказ — в спецназе дурной тон.

Разница в том, что если для пехотного или парашютного лейтенанта напишут приказ на двух — трех страницах, где подробно распишут, куда и когда он должен выдвинуться, где получить боеприпасы, куда и до каких пор наступать, кто будет слева и кто справа — то спецназу просто назовут цель, которую надо уничтожить. Как добраться, какими средствами уничтожить, как ноги после этого унести — это никого не интересует.

В обсуждении задачи участвуют все, кто идет — святое правило. Офицер всего лишь первый среди равных. Не раз было, так что офицер уходил из спецназа, потому что его не уважали подчиненные. А что делать? В спецназе нет потолков званий, любую графу в штатке может занимать человек в любом звании, рядовых нет вообще, в некоторых отрядах — только офицеры. Старший лейтенант может командовать полковником, и в этом никто не видит ничего странного.

Все спецназовцы в мирное время занимаются самообразованием, это поощряется — в отличие от обычной армии, где казна оплачивает только одно образование — в спецназе можно хоть всю жизнь чему-то учиться. Все это не просто так. Кто знает, как лучше дезорганизовать работу аэродрома, чем пилот или даже диспетчер? Кто знает, как лучше саботировать работу станции — если не железнодорожник. В отряде могут собраться люди, у которых на всех два, а то и три десятка мирных профессий, и кто знает, кто что подскажет полезного для выполнения задачи?

Многие учат языки. Знать язык, обычаи жизни страны, где действуешь, умение сойти за своего — огромное преимущество…

Поставив задачу, капитан ушел, спецназовцы остались одни. Старший из них — подошел к карте

— Кто что думает? — спросил он

— А в районе цели вообще — что?

— Джунгли.

— Дерево там добывают?

— Там ничего не добывают. Все что там растет — это опиумный мак. Раньше выращивали рис, но теперь выращивать его там опасно, вся почва отравлена дефолиантами. Раньше так же была заготовка древесины, ее транспортировали слонами. Теперь ничего этого нет.

— А что есть?

— Примитивное сельское хозяйство и наркотики судя по сводкам

— А что, в опий дефолианты не попадают?