Дальтоник

Отец присвистнул, а потом произнес мудрые слова:

— Такое иногда случается и в приличных семьях! — Но вид у него был спокойный, никакого испуга.

Власта Пудилова молчала. Уже на вокзале, увидев две морщинки в уголках губ своего сына, она поняла, что дело вовсе не в бессонных ночах перед экзаменом.

Плохой бы она была матерью, если б не сумела сразу же разглядеть озабоченность на лице Стани! Сложностей прибавляется. Однако она, вне всякого сомнения, справится и с ними.

— Почему же «должен»? — прервав молчание, спросила она. Мужчины оглянулись. — Ведь Милада может избавиться… от этого. Конечно, если разрешит медкомиссия. А ты спокойно окончишь институт! — продолжала она, и в ее твердом голосе не было и намека на волнение.

— Но я этого не хочу! — крикнул Станя. — И Милада не хочет, — добавил он уже тише.

Мать иронически усмехнулась.

— Еще бы… такая!.. — Она сумела вложить в эти слова всю ненависть к хрупкой, некрасивой и неприметной девчонке, которая может вот так сразу стать ее невесткой. — А ты уверен, что она… что это от тебя?

Станя вздрогнул и гневно бросил:

— Ты оскорбляешь ее, мама!

Мать снова как-то странно усмехнулась.

— Даже если ты тому виной, — допустила она возможность, что отцом еще не родившегося ребенка может быть ее сын, — где вы будете жить? Об этом вы подумали?

— Я пока останусь дома, а потом… когда окончу институт, мы… все… переедем к нам.

— Ну уж нет! На это, Станя, не рассчитывай! — заявила мать. Ловко, однако же, Милада с мамашей обстряпали дельце! Заполучат парня да еще дом в придачу! Ни гроша не вложив! Три года встречались — и пока все обходилось! Ведь не воображала же ее мамаша, что они наедине богу молятся? А тут за каких-то пару месяцев до госэкзаменов Милада вдруг… Ну нет, этому не бывать! Пусть и не мечтают!

— Мама, но у нас места хватит — весь верх свободен!

— А мы его сдали, разве я тебе не говорила?

— Нет, мама, не говорила, — тихо произнес Станя и снова уставился взглядом на дорогу. Семья Пудиловых уже въезжала в Крушетице.

— Я тоже об этом ничего не слыхал… — удивился Пудил.

— Потому что никогда не слушаешь, когда я что-нибудь говорю!

— И мою комнату? Тоже?.. — спросил Станя.

Власта Пудилова поняла, что теперь победа прочно на ее стороне. Счастье, что Станя все рассказал вовремя. После рождества было бы поздно что-либо предпринимать.

— Конечно…

— А куда же денусь я? — растерянно спросил Станя.

Мысль, что придется вот так вдруг расстаться со своей комнатой, где благодаря матери он прожил двадцать четыре беззаботных года, его ужаснула. Учился он хорошо, полностью сосредоточившись на одних занятиях, и единственным его товарищем долгое время была мать. До того самого дня, когда, отдыхая зимой в горах, он не познакомился с Миладой.

— В большую комнату! Там свободно!

Машина кружила по узким улочкам.

Пудиловой показалось, что Станя немного успокоился.

— Я съезжу в Тынец и сама поговорю с Миладой и ее мамашей…

Власта Пудилова считала, что в трудную минуту дала сыну добрый совет, протянула руку помощи.

— Это ничего не изменит, мама!

— Почему? Если Милада мыслит здраво, она поймет, что прежде всего ты должен закончить институт!

Станя молчал, и мать сочла его молчание за согласие. Но Станя вдруг заявил:

— Миладе нельзя делать аборт. Она ходила к врачу…

Власта Пудилова была сражена наповал. Такого поворота она, естественно, не ожидала. Теперь, лихорадочно обдумывая создавшуюся ситуацию, она искала новое решение. В голове у Пудиловой бродили разные варианты, но ни один из них, по ее мнению, не подходил. Поэтому единственное, что ей оставалось, — это твердо заявить:

— Ну нет! Поехать к ним я так или иначе поеду!

Станя повернулся к ней и, коснувшись ее руки, попросил:

— Не делай этого, мама, очень тебя прошу!..

Мать, оттолкнув его, схватилась за сумку. Семья Пудиловых уже подъезжала к воротам своего дома.

— Скажи на милость, что ты все время ищешь в газетах? — спросила у Эвы Лиеманова, увидав, что она сидит, склонившись над рубрикой сообщений из-за рубежа. Скоро половина пятого, вот-вот учителя разойдутся по своим классам, чтобы довести до сведения счастливых родителей, сколь преуспели их отпрыски. Все собрались в учительской в надежде спокойно посидеть здесь несколько минут, оставшихся до начала собрания, отдохнуть и сосредоточиться.

Эва Мокра сложила газету и подтолкнула ее к Прскавцу, который уже давно тянул к ней руку.

— Дела там все еще плохи!

— Где? — не поняла Лиеманова.

— На Ближнем Востоке. — Эва задумалась.

— Ты что-нибудь знаешь об Омаре? — поинтересовалась Анечка Бржизова.

— Ничего… уже скоро год, как от него ни строчки. Я пыталась дозвониться, но мне каждый раз отвечают, что с этой страной нет связи, — ума не приложу, что делать…

Анечка кивнула головой.

— А ты пробовала через Министерство иностранных дел?

— Пробовала! И не раз! Там сказали, что у нас нет с ними дипломатических отношений. Порвали три года назад. Поначалу хоть почта приходила, а сейчас даже не знаю, жив ли Омар…

— Ты должна надеяться, Эва! — утешала ее Бржизова.

— Сколько времени прошло…