Дальтоник

— Тебе плохо? — спросила Кутнаерова, хватая ее за руку. — Да говори же, что случилось?!

Ирена Гаспеклова облизнула сухие губы.

— Мирек… Мирек разбился на машине! — прошептала она.

— Откуда ты знаешь?

— Позвонили из больницы…

— Где это произошло?

— Не знаю. — Ирена немного распрямилась.

Кутнаерова обняла ее за плечи и принялась ласково успокаивать:

— Главное, что он жив! В больнице его приведут в порядок! Соберут и отдадут тебе целенького.

Ирена резко отодвинулась:

— Мне? Почему мне?..

Ракосник и Кутнаерова удивленно переглянулись. Директор спросил:

— Может быть, ты поедешь домой? Я тебя заменю!

— Зачем? — крикнула Ирена с угрозой. Она вдруг стала неузнаваемой. Грубовато протиснувшись менаду ними — они стояли на ее пути, — она побежала бегом по длинному коридору в свой класс.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил Ян Ракосник. — В арбуз и в женщину — не заглянешь! А баб в школе становится все больше и больше!

Бендовы жили неподалеку от вокзала, в первом из трех многоэтажных домов, которые вносили хоть какое-то разнообразие в скучную панораму городка. Ивана читала поблекшие визитки в нише, где находились квартирные звонки, найдя нужный номер, она перебросила палку, на которую опиралась, в левую руку и нажала на кнопку звонка. Вскоре из маленького микрофончика послышался хриплый голос. Она узнала Бенду и назвала себя. Бенда сказал, что сейчас к ней спустится, и сразу же за стеклянной дверью послышалось гудение лифта.

— Хочу проведать Златко! — извинилась Ивана за свой неожиданный визит.

— Очень мило с твоей стороны, Иванка! — Бенда откинул свисающую на глаза прядь прямых волос.

— Как он? — спросила Раухова еще в лифте.

— Его оперировали. Когда делали прививку, вероятно, повредили надкостницу. Рука никак не заживает. Он все время температурит. Каждый вечер приходит медсестра, делает какие-то уколы, чтоб был поспокойнее. Когда ты позвонила, я думал — это пришла она…

Ивана и Бенда вошли в тесный коридорчик. Ивана поискала глазами шлепанцы, собираясь переобуться, но Бенда потащил ее дальше, в большую комнату, и познакомил со своей женой. Это была хрупкая женщина с измученными глазами, еще не старая, хотя на висках уже проступала седина. На ней было коричневое платье, казалось, она ждет гостей. Раухова извинилась за свое неожиданное вторжение.

— Мы рады, когда к нему кто-нибудь приходит, — сказала мать Златко.

— Адамцева у вас уже была? — спросила Ивана.

— Нет, наверное, тоже со временем туго. В первом классе так много хлопот с детьми. Но она непременно зайдет. Идемте к нашему больному. Златко, угадай, кто к тебе пришел? — спросила она у сына, стоя в дверях детской комнаты.

Бендова прошла вперед, Ивана поставила палку к стене и двинулась следом.

Златко лежал в постели в пижаме, левая рука по самое плечо была забинтована. На белом одеяле валялось несколько книг и обертка от шоколада.

— А, так это вы? — не слишком любезно встретил Ивану Златко. — А я думал, что та тетка с уколами. Ух, как я ее ненавижу!

Иванка дохромала до постели. Бенда-отец придвинул стул, чтоб она могла сесть. Ей так хотелось приласкать ребенка! Но, овладев собой, Ивана лишь сказала:

— Как ты себя чувствуешь, Златко?

Ребенок бросил взгляд на родителей и с раздражением крикнул:

— Ну! Ты к кому пришла? Я полагаю, ко мне, да?!

Родители покорно удалились, и отец тихо притворил за собой двери. Ивана повторила вопрос. Златко испытующе смотрел на нее.

— А разве ты ничего не знаешь?

— Нет!.. — ответила Ивана, стараясь не отводить взгляда.

— Плохо. Они тебе говорили?.. — Златко имел в виду родителей. — Никак не заживает. Придется опять резать.

Ивана осторожно дотронулась до его маленькой руки, которой он придерживал раскрытую книгу.

— Переплывешь, Златко! Ты же не баба какая-нибудь! — подбодрила она мальчика.

Он задумался, а потом спросил:

— Ты ведь хромаешь, не так ли?

— Да, — призналась она в замешательстве.

— Ну и как?

— Иногда приходится туго…

Златко низко опустил кудрявую головку и задумался.

— Против увечья человек бессилен, правда?

— Я бы этого не сказала. Не совсем…

— Что же надо делать?

— Побольше думать о других, чтобы на собственные болячки не оставалось времени! — сказала Ивана просто и поймала себя на мысли, что разговаривает с ним как со взрослым.

— А ты пробовала? — продолжал он выспрашивать.

— Случалось. — Ивана засмеялась и стала разглядывать комнату: вдоль стен застекленные полки с игрушками, модели самолетов и гоночных автомобильчиков, несколько книг со сказками, конструктор «Меркурий», ракетка от бадминтона и коробка с мячиками. — Играешь, Златко?

— Нет… у меня на это времени не хватает.

— А что же ты целый день делаешь?

— Читаю…

Ивана взяла в руки одну из книг, лежащих на постели, и раскрыла. Это был учебник математики для вузов. Она с удивлением посмотрела на мальчика.

— Это?

— А почему бы и нет? Написано ведь по-чешски!

Полистав учебник, Ивана с отвращением пробежала глазами сложные формулы и положила книгу обратно на постель.

— И ты все понимаешь?

— Почти… — Златко оперся на локоть здоровой руки и сморщил лоб.