Дама из Тиволи (пер. Кившенко)

Кнутъ Гамсунъ Дама изъ Тиволи

Это было лтомъ въ Христіаніи, во время концерта "Парижскаго хора пвцовъ" въ Тиволи.

Я прошелъ порядочный-таки конецъ по парку, повернулъ обратно и направилъ шаги мои въ Тиволи.

Огромная толпа собралась вн ограды и, стоя, прислушивалась къ пнію. Я также присоединился къ ней.

Тутъ я встртилъ едного товарища и принялся болтать съ нимъ вполголоса, а въ это время тамъ, за оградой, началось пніе; и порывами втра до насъ доносило слабые звуки. Вдругъ я ощутилъ какое-то безпокойство, меня охватило нервное, непріятное волненіе, и я невольно, сдлавъ нсколько шаговъ въ сторону, сталъ отвчать товарищу совсмъ невпопадъ, — первое, что мн приходило въ голову.

Затмъ я провелъ нсколько совершенно спокойныхъ минутъ, а потомъ повторилось то же странное непріятное чувство, и именно въ эту минуту раздался голосъ моего товарища:

— Кто эта дама, которая на тебя такъ смотритъ?

Я быстро обернулся. Какая-то дама стояла позади меня, мой взоръ встртился съ парой глазъ, тхъ удивительно странныхъ, какъ бы затуманенныхъ голубыхъ глазъ, которые смотрятъ пристально, не мигая.

— Совсмъ не знаю, кто она, — отвтилъ я и отвернулся. Я былъ страшно взволнованъ. Эти глаза продолжали смотрть на меня. Я чувствовалъ, какъ они обжигали своимъ взглядомъ мой затылокъ. Они производили какое-то металлическое впечатлніе, и, казалось, меня сзади пронизывали дв холодныя иглы.

При моей страшной нервности я не могъ выдержать подобнаго взгляда. Я еще разъ обернулся и, вполн убдясь, что не знаю этой дамы, покинулъ свое мсто передъ оградой и пошелъ своей дорогой.

* * *

Нсколько дней спустя сидлъ я на скамь, какъ разъ противъ университетскихъ часовъ, съ однимъ знакомымъ молодымъ лейтенантомъ. Мы сидли и разглядывали толпу, сновавшую взадъ и впередъ передъ нами. И вдругъ среди этого роя людей я вижу два глаза — два холодныхъ, затуманенныхъ глаза. Они опять неподвижно уставлены на меня, и я тотчасъ же узнаю молодую даму изъ Тиволи. Она, проходя, не спускала съ меня глазъ, и лейтенантъ спросилъ съ любопытствомъ, знаю ли я, кто она.

— Не имю ни малйшаго понятія, — отвтинъ я.

— Да, но одного изъ насъ должна же она знать, — сказалъ онъ и всталъ. — Можетъ быть, именно меня?

Въ это время дама сла на ближайшую къ намъ скамейку. Мы направились къ ней, но я схватилъ лейтенанта за рукавъ и старался оттащить его подальше.

— Не дури, пожалуйста, — сказалъ онъ, — вдь это же весьма понятно, что мы должены ей поклониться.

— Ну, если такъ… — отвтилъ я и пошелъ съ нимъ обратно.

Онъ поклонился и назвалъ себя.

— Не можетъ ли онъ ссть рядомъ съ ней?

И онъ безъ церемоніи, преспокойно услся съ ней рядомъ. Онъ говорилъ, а она отвчала дружески, но разсянно. Нсколько минутъ спустя онъ уже держалъ ея зонтикь и игралъ имъ. Я все время стоялъ и смотрлъ на нихъ. Я былъ нсколько смущенъ и, въ сущности, не зналъ, что мн длать съ собой.

Мимо насъ прошелъ мальчуганъ съ корзиной цвтовъ. Лейтенантъ, всегда въ подобныхъ случаяхъ стоявшій на высот положенія, сейчасъ же подозвалъ его и купилъ нсколько розъ.

— Не будетъ ли ему дозволено прикрпить ихъ къ ея кофточк?

Послдовалъ полуотказъ, но затмъ она согласилась. Лейтенантъ былъ красивый молодой человкъ, и мн нисколько не показалось страннымъ, что она допускаетъ подобную фамильярность съ его стороны.

— Но вдь эта роза никуда не годится! Она какая-то испорченная, — воскликнула дама, быстро выдернувъ изъ петлицы одну изъ розъ.

Она съ минуту пристально смотрла на розу, а затмъ кинула ее далеко на дорогу и произнесла почти шопотомъ:

— Она напоминаетъ мн дтскій трупъ…

Я не обратилъ особеннаго вниманія на эти слова, но меня поразило при этомъ ея страшное возбужденіе.

Лейтенантъ предложилъ сдлать небольшую прогулку по дворцовому парку.

По дорог дама, безъ всякаго, ршительно, повода, стала разсказывать о какомъ-то маленькомъ ребенк, котораго она видла, но который теперь уже похороненъ. Минуту спустя она принялась разсказывать о больниц для душевно-больныхъ въ Гауштад и говорила о томъ, какъ должно быть ужасно сидть тамъ взаперти человку не сумасшедшему.

— Да вдь это уже больше не случается въ наши дни, — замтилъ лейтенантъ.

— Однакожъ это случилось съ матерью ребенка! — возразила дама.

Лейтенантъ расхохотался.

— Вотъ такъ дьявольская исторія! — сказалъ онъ.

Ея голосъ звучалъ симпатично и выражалась она, какъ образованная женщина. Я подумалъ, что она просто слегка экзальтированная особа, быть можетъ, даже немного истеричка, на что указывалъ и лихорадочный блескъ ея глазъ. Но я все же полагалъ, что она совершенно здорова. Мн было трудно слдить за ея быстрыми переходами въ разговор отъ одного предмета къ другому, это меня какъ-то совершенно сбивало съ толку. Она начала мн надодать, поэтому я остановился и сталъ прощаться. Я снялъ шляпу и почтительно ей поклонился. Не знаю почему, но я почтительно ей поклонился. Когда я уходилъ, я замтилъ, какъ они оба направились въ глубь парка, но не видлъ, куда они затмъ пошли, такъ какъ больше я не оборачивался.

* * *