Дама пик

– Да, конечно… Но мне кажется, будет неосторожно оставлять ей свободу действий. Всякие там настроения, недовольство, ревность… Она может начать болтать.

Руссель взглянул на него с интересом.

– Отличная мысль, Мартен, – согласился он. – Очень чувствительная тема. Вы считаете, что сможете ее контролировать?

– Сделаю все, что в моих силах.

Ландовски оглядела свой маленький кабинет и вздохнула.

– Ну, что ж, все-таки это случилось, – произнесла она. – А я чуть было не поверила… Они опять отправят меня в ссылку. Только за то, что я задержала убийцу. Хоть я ее так называю, но не совсем в этом уверена. А вот Жаннетта убеждена, что мы ее поймали. Однако у нас ничего на нее нет.

– Будем искать вместе, – сказал Мартен. – Вы остаетесь со мной, если вы не против. Официально считается, что я должен вас контролировать.

– А не официально?

– Работаем рука об руку. Если вас это устраивает, – повторил он.

– Но вы все равно будете меня контролировать. – В голосе Ландовски проскользнула горечь. – Ловкий вы тип!

Мартен сел напротив нее.

– Вы проделали хорошую работу. Просто отличную. Вы гораздо храбрее большинства парней в этой лавочке, включая меня. Мы будем работать вместе, и это все. Возможно, я буду вами манипулировать, но контролировать вас я не собираюсь. А теперь, если вам такой расклад не подходит, катитесь на все четыре стороны.

Он увидел, как она расслабилась, а горькие складки в уголках губ разгладились.

– Будет нелегко, – продолжил Мартен. – От нас не ожидают раскрытия дела. От нас ждут, что мы избавим их от дерьма, в которое они вляпались. Причем избавим любой ценой.

В этот момент в кабинет вошла Жаннетта. Встретившись взглядом с Мартеном, она почувствовала, как краснеет.

Сразу поняла, что Ландовски заметила ее смущение, и возненавидела начальницу за это.

– Комиссар Мартен снова будет руководить расследованием, – сообщила Ландовски официальным тоном. – Он хочет знать, что вы выяснили в ходе допроса обвиняемой.

– Ничего, – ответила Жаннетта. – Она полагает, что мне следует одеваться у Кристиана Лакруа. Помимо этого, ничего нового.

– Не думаю, что у меня получится лучше, чем у тебя, но я хочу ее увидеть, – сказал Мартен.

– Она еще в допросной.

Глава 44

Пятница, начало вечера

Перед Магдаленой Пети стоял столик, привинченный к полу. Ее допрашивали в комнате, одна стена которой была прозрачной снаружи и зеркальной изнутри.

Она выглядела спокойной, сидела, закинув нога на ногу, элегантно выгнутая левая нога тихонько покачивалась, наманикюренные руки скрещены на столе.

В какой-то момент она медленно повернула голову к стеклянной стенке и улыбнулась. Догадалась, что на нее смотрят. Полностью владела собой и чувствовала себя непринужденно.

– Понадобятся доказательства, – сказала Ландовски. – Она никогда не заговорит.

– Подозреваю, что мы их не найдем, – покачал головой Мартен.

– Она же оставила след кроссовки у тела Дюперье, – возразила Ландовски. – Значит, могла совершить и другую ошибку.

– Она знает, что ее выпустят, – заметила Жаннетта. – Видно с первого взгляда.

– Она уверена в себе. Ничего удивительного, учитывая, что она украла весь компромат СРП, – вздохнула Ландовски.

– Хотела бы я знать, сколько народу она положила, – подхватила Жаннетта.

– Помимо десяти последних? – уточнила Ландовски.

– Больше, чем нам когда-либо станет известно, – ответил Мартен.

– У нее генитальный герпес, – сообщила Жаннетта. – Она утверждает, что ее наградил отец, когда ей было пять лет.

Мартен ничего не сказал, но его лицо исказилось невольной гримасой.

– Не все дети-мученики становятся палачами или серийными убийцами, – бросила Ландовски.

Мартен вошел в допросную.

Задержанная приветствовала его кивком головы.

– Здравствуйте, мадам Пети, – сказал Мартен.

Он сел за стол напротив нее.

– По сравнению с нашей последней встречей, обстоятельства изменились, – тихо произнесла она.

– Действительно.

– Вы выглядите усталым. Никогда не отдыхаете? Никогда не возвращаетесь домой?

– Я в отчаянии из-за своей подруги, – ответил Мартен. – Мы уже целую неделю не виделись. И я только что узнал, что она, едва вернувшись ко мне, заболела и сейчас лежит в больнице.

– Надеюсь, ничего серьезного.

– Тошнота. Ничего необычного для беременной женщины.

Она улыбнулась:

– Наверное. Не знаю. У меня нет детей.

Если она и подумала о яде, который подложила Мартену, то это никак не отразилось на ее лице.

Мартен почувствовал, как в груди разгорается глухая, глубокая ярость. Для этой женщины просто не существует ничего и никого, кроме нее самой. Ее сознание, исковерканное каким-то чудовищным опытом, просто не способно на сочувствие.

– Вам знакомо слово “абрин”?

– Это какое-то имя? – ответила она со своей неизменной улыбкой.

– Вы убили своего мужа?

– Нет.

– Вы убили его любовника?

– Нет.

– Вы убили Жерара Дюпюи?

– Нет.

– Вы убили его шофера с женой?

– Нет.

– Вы убили Жюльена Дюперье, сестру Жюли Родез, Себастьена Гроссара, Стефана Олье, Жоржа Форье?