Дама-призрак. Дело об изящном силуэте. Сборник

- Он у шефа, вам придется обратиться к нему. - На лице официанта читалось удовлетворенное самолюбие, он был уверен, что его правдивость будет подтверждена окончательно и бесповоротно.

Хендерсон же с надеждой наклонился вперед, равнодушие поверженного спало с него.

Шеф принес счета. Они были разложены по дням. Он легко нашел нужный: «Стол 24. Официант 3. 1 ужин». На счете стоял красный штамп: «Оплачено «20 мая».

В папке было еще два счета на стол 24: завтрак за 75 центов и ужин для четверых человек - вероятно, компания, которая появилась позже, перед закрытием.

К машине его пришлось вести - он как будто оцепенел, ноги у него подкашивались. И снова мимо него, как тени, проносились здания.

Вдруг он словно встрепенулся:

- Они все лгут, они хотят меня убить. Все до одного! Что я им сделал?

- Знаете, что это напоминает? - сказал один из полицейских. - Кино, где люди исчезают прямо на глазах.

Хендерсон опустил голову.

За дверьми слышались музыка, смех, аплодисменты, они проникали в кабинет, где царил беспорядок.

Директор ждал их. Дела шли хорошо, и он одарил всех любезной улыбкой, развалясь в вертящемся кресле и наслаждаясь сигарой.

- Нет сомнений, что эти два билета были куплены обычным путем,- заявил он покровительственным тоном. - Могу добавить только одно: никто не видел, что с ним была женщина… - Он остановился и испуганно сказал: - Смотрите, ему плохо. Уведите его, я не хочу лишнего шума во время спектакля.

Они открыли двери, и им пришлось почти вынести Хендерсона - его ноги волочились по полу. Со сцены донеслось: «Чика-чика, бум-бум, чика-чика, бум-бум!»

- Прошу вас, только не это, - всхлипывал он. - Я не могу этого слышать.

Он упал на заднее сиденье полицейской машины и смотрел на них так, будто надеялся, что они спасут его от сумасшествия.

- Почему вы не скажете правду и не признаетесь, что не были там с дамой? - пытался убедить его Бёджес. - Разве вы не понимаете, что так все было бы гораздо проще?

Хендерсон пытался говорить спокойно, но голос его слегка дрожал.

- Знаете, что случится, если я это сделаю? Я перестану считать себя нормальным, я уже не буду ни в чем уверен. Нельзя взять какой-нибудь очевидный факт, например, что я Скотт Хендерсон, и ни с того ни с сего начать отрицать этот факт, оставаясь в своем уме. Она провела со мной шесть часов. Я касался ее руки. Я слышал, как она говорит, чувствовал запах ее духов. Слышал, как стучит ее прибор во время ужина, как стукнул стул, когда она встала. Чувствовал, как опустились рессоры, когда она села в такси. - Он ударил кулаком по колену. - Она была со мной! Была! - Казалось, что он чуть не плачет. - А они пытаются доказать, что ее не существует!

Машина проезжала по улицам, где кружила весь вечер.

Хендерсон сказал:

- Я боюсь, отвезите меня обратно в камеру, прошу вас. Я хочу, чтобы вокруг меня были стены, которые можно потрогать, стены, которые не растают под руками, - Видно было, что он всей душой желает этого.

- Он весь дрожит, - сказал один из полицейских таким тоном, будто его это не касалось.

- Ему нужно выпить, - решил Бёджес. - Остановите на минутку. Сбегайте кто-нибудь за виски, я не могу на него смотреть.

Хендерсон одним глотком выпил виски. Потом снова откинулся на сиденье.

- Отвезите меня назад, отвезите, - просил он.

- С ним не все в порядке, - заметил один из полицейских.

- Такое случается, когда вызывают духов.

Больше ни слова не было сказано, пока они не подъехали к полицейскому управлению. Когда они поднимались по лестнице, Хендерсон споткнулся и Бёджес поддержал его под локоть.

- Вам нужно хорошенько выспаться, - посоветовал он. - И найдите хорошего адвоката. Вам это необходимо. 

5. За девяносто один день до казни

…защита пытается убедить нас, что обвиняемый встретил в баре «Ансельмо» неизвестную женщину в шесть часов десять минут вечера в день, когда было совершено убийство. Другими словами, через минуту и сорок пять секунд после того, как, по данным полиции, наступила смерть жертвы. Это очень ловкий ход. Уважаемому суду сразу должно стать ясно, что, если обвиняемый был в это время в баре «Ансельмо» на Пятидесятой улице, он не мог находиться за минуту и сорок пять секунд до этого в своей квартире. Повторяю, это очень ловкий ход. Но не настолько, чтобы он здесь прошел. Защиту устроило бы, чтобы обвиняемый встретился с этой дамой именно в тот вечер. Как будто у обвиняемого было предчувствие, что она понадобится именно в тот вечер. А предчувствия - это очень странная вещь, не правда ли? Вы слышали, как обвиняемый в ответ на мой вопрос сказал, что никогда раньше не пытался таким образом знакомиться с женщинами - ни разу за все время супружества. Обратите внимание - ни разу. Это слова обвиняемого, а не мои. Вы это сами слышали, дамы и господа. Ничего подобного раньше ему не приходило в голову.