Дама с букетом гвоздик

Первое впечатление Энн и Люси от этого временного сооружения было малообнадеживающим. Приземистое, с темной крышей, оно залегло на унылом участке грязной земли, как притаившийся зверь. К нему примыкала деревянная, но поновее, оштукатуренная постройка – дом медсестер. Они направились к этой убогой хибаре.

Помещение превзошло их самые худшие ожидания. В узкой каморке, которую им выделили, стены были из вагонки, окно с разбитым стеклом, а по жестяной крыше сейчас сильно барабанил дождь. На полу и стенах – пятна плесени от сырости.

Глава 52

Пока сестры молча осматривали свои покои, в коридоре раздались шаги, и в комнатушке появилась темноволосая пожилая женщина. С усталым измученным взглядом, в серой униформе, облегавшей ее поникшую фигуру, она, казалось, израсходовала почти весь запас жизненной энергии.

– Рада видеть вас обеих. Я мисс Джеймс – главная здесь. – Она одарила их блеклой приветственной улыбкой. – Хорошо доехали? Боюсь, ваша комната не очень удобна. Но мы так стеснены – так ужасно, ужасно стеснены. – Ее мало связанные между собой реплики прекратились, а руки продолжали судорожно двигаться. Энн заметила, что нижнее левое веко у нее нервно подергивается. – В гостиной вас ждет ужин. Во всяком случае, какая-то еда. Хотя, боюсь, она будет холодной. Но мы так ужасно, ужасно стеснены. Там же вы найдете и график дежурств. Сожалею, что должна просить вас сменить меня сегодня вечером, но я вынуждена. Мы так ужасно, ужасно… – Энн показалось, что эту унылую, механически повторяемую фразу она слышит еще до того, как та срывается с уст усталой главной медсестры.

Последовала пауза. Затем, еще раз слабо улыбнувшись, мисс Джеймс вышла.

Люси повернулась к Энн и сказала с мягкостью, которую обрела за последние дни:

– Она на пределе, бедняжка.

Сестры умылись, как могли, в предоставленном им эмалированном тазу. Затем, переодевшись в униформу, они прошли в гостиную на ужин.

С первого взгляда им стало ясно, насколько жалкой и скудной будет трапеза. Они сели за стол. Несколько минут спустя в коридоре из вагонки раздались шаги, и появилась группа из пяти медсестер. Они вошли молча, уставшие от своего затянувшегося дежурства, и без комментариев принялись за пищу из залежалых консервов. Судя по униформе – неодинаковой, – они прибыли из разных больниц.

Энн не смутило безразличие, с которым были приняты новенькие. Рядом с ней села пожилая медсестра с открытым добрым лицом. Энн улыбнулась ей.

Другая, необщительная с виду женщина, которую звали Дэвис, оттаяла от доброжелательного внимания со стороны Энн. Вскоре она, говоря вполголоса, представила краткий, но многое прояснивший обзор ситуации в Брингауэре.

В этой пародии на больницу было зарегистрировано пятьдесят четыре случая спинномозговой лихорадки, и их число увеличивается с каждым днем. Это инфекционное заболевание было занесено в город моряком из доков Кардиффа. По прибытии он сразу же заболел и умер. С тех пор они похоронили еще сорок пациентов.

Затем в центральное управление здравоохранения было подано обращение, после чего из Лондона прислали медицинского комиссара доктора Хеспли. Этот чиновник, как презрительно назвала его медсестра Дэвис, оказался не более чем типичным бюрократом, который согласно служебной инструкции был озабочен лишь тем, чтобы не допустить огласки эпидемии.

Врачи первичного звена, несмотря на весьма ограниченные возможности, достойно выполняли свой долг, особенно старый доктор Форрест – поистине бесценный, хоть и необработанный, бриллиант. Несмотря на попытку вмешательства Хеспли, он фактически отвечал за все медицинское обслуживание. Именно Форрест поставил диагноз первому заболевшему, именно он первым делом послал за сывороткой. Если бы только мисс Джеймс проявила хоть что-то от его стойкости и мужества, можно было бы уже говорить, что эпидемия взята под контроль. Но сейчас перед главной медсестрой стояла задача, далеко выходящая за рамки ее возможностей. И она, увы, выдохлась и разваливается на глазах.

Энн и Люси слушали рассказ сестры Дэвис с напряженным интересом. Первой заговорила Люси:

– Я думаю, чем скорее мы попадем в палату и начнем, тем будет лучше.

Это была длинная, низкая палата, слабо освещенная тремя масляными лампами с абажурами. Кровати были так тесно составлены, что их красные покрывала образовывали двойную непрерывную линию. Явно ощущалась атмосфера хаоса, неописуемого замешательства, вызванного отчаянной и торопливой битвой со смертью. На стоящий посредине палаты стол капало из пакетов со льдом, тут и там в беспорядке стояли откупоренные бутылки, карточки пациентов криво-косо висели над кроватями.

Наметанным глазом Энн сразу оценила обстановку. Она знала о трудностях, связанных с чрезвычайными ситуациями; но никакие трудности и никакая чрезвычайная ситуация не должны были довести палату до такого состояния. Она ничего не сказала медсестре, которую они сменили. Она также не отдала никаких распоряжений Люси. Сестры просто молча, по взаимному согласию, принялись наводить порядок.