Дама с чужими собачками

Следователь задумался, словно вспоминая, задавали ли этот вопрос ему совсем недавно, или не зная, как ответить на него, а потом молча покачал головой.

— Ну да, — согласилась женщина, — нашей Мариночки и не видно в последнее время.

— Она в Германии… вернее, в Европе, — сказал Павел и направился к выходу в сопровождении хозяина.

Вышли на крыльцо, и Карсавин протянул руку, прощаясь.

— Будет время, заскакивайте, — произнес он, поеживаясь, — я безвылазно дома, разве что в магазинчик отлучаюсь. — Он оглянулся и удивился: — Смотрите-ка: а снег-то всю землю покрыл — нежданно-негаданно. В тот вечер то же самое было.

Писатель вернулся в дом, и Виолетта бросилась к нему.

— Вот ведь кого к нам снова занесло, — шепнула она, как будто следователь все еще стоял на крыльце и мог услышать. — Теперь сиди и трясись, как бы чего не вышло.

— Тебе-то что переживать, — отмахнулся Карсавин.

— Так я за тебя переживаю, Ванечка! Вдруг он что пронюхал уже и начнет под тебя копать: не зря же Достоевского вспомнил. Там же тоже был какой-то дотошный следователь. Как его звали?

— Порфирий Петрович, — подсказал Иван Андреевич и поморщился, — все как-то не ко времени.

— Никто ничего не узнает, — еще тише произнесла его подруга, — а вообще, не надо было по молоденьким бегать. И кстати, твой рассказ про ее папу-поэта был очень неубедителен, как будто ты специально переводил разговор на другую тему. Я даже хотела поддержать тебя.

— Каким образом? — не понял Иван Андреевич.

— Вспомнила, как в нашей английской школе, в моем классе был мальчик из очень простой семьи: учился он плохо, но его не отчисляли, потому что он писал очень правильные стихи и выступал с ними в школьных концертах. Даже и сейчас кое-что помню:

Маленький Ленин сидит на холме

И к небу поднял свои очи.

И мысли родятся в евонном уме

О будущем и о рабочих.

— Ну что же — прекрасные стихи, — оценил Карсавин, — интересно, кем стал тот мальчик?

— В конце девяностых тот мальчик создал финансовую пирамиду, обманул несколько тысяч человек и сбежал с деньгами в Англию.

— Так вот, оказывается, зачем он в детстве пошел в английскую школу, а не как я — с филологическим уклоном.

Женщина посмотрела на него внимательно:

— Ваня, ты опять уходишь от темы. Ты не скажешь, так кто-нибудь другой ляпнет, что она к тебе шастала, как к себе домой.

— Если ты молчать будешь, никто не узнает.

Глава четвертая

Подойдя к двери своей квартиры, Францев уловил запах борща и сразу представил себе его в тарелке с разваренной говяжьей грудинкой и обжаренными кусочками копченого бекона — именно такой борщ ему всегда готовила жена. А еще будет тарелка пюре с большой котлетой, но не из фарша, а из мелко порубленного мяса с чесночком и зеленью… Николай достал из кармана ключ, представляя, как осторожно откроет дверь, войдет в коридор, прокрадется на кухню и обнимет жену, которая смотрит в окно, ожидая его. Он обнимет ее, а она…

И в этот самый момент в кармане необычайно громко зазвонил мобильный. Пришлось стремительно выхватывать аппарат и подносить к уху, даже не проверив, кто может беспокоить в такой ответственный момент.

— Это я, — прозвучал в трубке тихий женский голос.

— Ну, — так же шепотом ответил Николай, хотя не понимал, кто звонит.

— Это Алена Сорокина, — продолжила женщина, — у меня есть информация.

— Ну, — повторил Францев, которому показалось, что за дверью в квартире кто-то вышел в прихожую. А буфетчица из «Вертолета» продолжала:

— Хозяйка сегодня вышла в зал, и ей кто-то позвонил, и она сказала, что не может сейчас говорить.

— Это все? — удивился участковый.

— Нет, она еще сказала, что ее менты трясут и чтобы он сам решил вопрос с Артемом.

— Кто должен решить?

— Сережа Холодец. Ведь это он звонил.

— Откуда знаешь? Она назвала его по имени?

— Нет. Ну это и так ясно.

— А почему я должен тебе верить?

Открылась дверь квартиры, и на площадку выглянула Лена. Францев улыбнулся ей и шепнул:

— Я тебя люблю.

— Ой, — сказал голос в трубке, — а я вроде как замужем…

— Да я это не тебе. Все! Спасибо за информацию. Если еще что будет, то звони сразу.

Закончил разговор и повернулся к жене.

— Как же я люблю твой борщ!

— Ну-ну, — ответила Лена и махнула рукой, — заходи.

На столе уже стояла тарелка с борщом: очевидно, что жена все-таки углядела его в окошко и ждала, прислушиваясь.

— Алена Сорокина звонила, — сообщил Николай перед тем, как приступить к еде.

— И часто она тебе названивает? — поинтересовалась Лена.

— Да как появляется у нее достойная информация, так и сообщает. И не она одна — работа у меня такая, чтобы порядок везде был… А люди у нас наблюдательные.

— И болтливые, — добавила жена, — уже весь поселок говорит, что снова Кудеяров прибыл, чтобы расследовать убийство девушки из «Ингрии», потому что опять маньяк начал орудовать.

— Да какой маньяк! — возмутился Францев. — Вот всякий дурак талдычит то, в чем сам не разбирается. Там налицо бытовое убийство, только непонятно, кто его совершил. Всех знакомых погибшей проверяем…