Дама с чужими собачками

— Долго будете проверять, знакомых у нее много было. Вообще она любила хвостом покрутить. Я сама видела, как она осенью в «Пятерочку» заскакивала с писателем. Она показывала, что купить, а он все в тележку складывал.

— Много чего накупил?

— Много — немного, а на хорошую цену. Она ему пальчиком на вино французское показала, он и взял бутылку, а там цена под тысячу, если не больше.

— Он человек не бедный и может себе это позволить.

— Я за ними в очереди на кассу стояла, когда он расплачивался. На одной карте у него не хватило средств, и он даже растерялся. Но потом достал другую. А эта стояла рядом — вся такая скромная из себя… И еще говорит ему: «Иван Иванович, купите мне еще шоколадку по акции, пожа-алуйста…»

— Он Иван Андреевич… Погоди, у него было две карты?

— А что в этом особенно: у меня тоже две, одна, правда, кредитная.

— Ничего, конечно, в этом нет. Так купил он ей шоколадку?

— Взял и шоколадку, и что-то еще по акции. Она сразу отошла к выходу. Так он еще купил эти… даже неловко говорить… Короче, купил еще презервативы. Быстро схватил так и спрятал потом в бумажник. Стыдно, наверное, ему было при всех это покупать. Зачем ему, ведь пожилой человек? Ему лет пятьдесят уже, наверное.

— Шестьдесят один год, — уточнил Николай, — но ведь любви, как говорят, все возрасты покорны.

— Да какая это любовь! — возмутилась Лена. — Я эту убитую не знала. Разве что видела с писателем тогда да до того еще пару раз — теперь и не упомню, но про нее всякое рассказывали. Официально она нигде не работала, а на что жила, спрашивается? Собаками торговала, но на это не проживешь особо — так, чтобы по кабакам разгуливать, а она ходила в «Вертолет» и в другие заведения. Там романы крутила. Мужики за нее платили, а уж как она потом…

— Борщ обалденный! — восхитился Францев. — Как и всегда, но сегодня он какой-то особенный.

— А я в него немного белых грибов добавила, — улыбнулась жена.

— А с кем она по кабакам шастала? — вернулся к теме участковый.

— Да я откуда знаю — мы ж туда не ходим. Но, по слухам, она крутила с Артемом Головкиным, который был любовником Варьки — хозяйки нынешнего «Вертолета». За что Варвара приказала Холодцу избить Артема.

— Я слышал про это. Но обоих молодцов я не знаю — они не местные.

— А ты у Марины на рынке спроси.

— У какой? Их там две: одна носками и трусами торгует, а вторая рассадой, цветами, грибами и фруктами из сада. И обе на контакт со мной не идут.

— Которая носками — это Марина Теплушка, а вторая Марина Гогольшвиндер. Первая переживает, что на нее мужчины не клюют, вторая говорит, что ей мужики не нужны вовсе, потому что в свое время она ими объелась. И теперь для Гогольшвиндер самое важное — это дочка и внучка.

— Надо же какая правильная! Непонятно только, зачем она в неурочное время на площади самогонкой торгует. А почему вдруг Гогольшвиндер?

— Так она сама так выражается, когда происходит что-то ей непонятное, так говорит: «Это просто Гогольшвиндер какой-то!» Они с Варварой-кабатчицей были подружками с детства. Но потом их пути разошлись: одна ушла в большой общепитовский бизнес, а вторая на рынке торгует чужим товаром. Да и самогонку она не сама гонит, ей дают под реализацию, как и рассаду. Ты-то сам чего ее не штрафуешь?

— Чтобы меня весь городок ненавидел?!

На этом разговор о служебных делах Николая был завершен, но, когда отобедав, Николай подошел к Лене и наклонился, чтобы поцеловать любимую жену, она вдруг отстранилась и произнесла с улыбкой, но достаточно серьезным тоном:

— Вот что я скажу тебе, любимый: привлекай-ка меня к оперативной деятельности. У меня времени много: я в декретном отпуске. Детей накормила, спать уложила и буду все анализировать. Я дедуктивный метод применять умею. Я в детстве очень любила детективную литературу: Шерлока Холмса всего прочитала, а потом и Агату Кристи, и про Перри Мейсона, и про патера Брауна… Всех уж и не упомню.

— Конечно, буду привлекать: я даже не предполагал, что ты специалист не только по борщам!

Францев шел по рынку вдоль рядов: народу почти не было, да и продавцы особой любовью к работе не отличались — многие из них отсутствовали. Но Марина, о которой говорила жена, стояла на привычном месте. Николай подошел и начал рассматривать выставленный ею товар: банки с маринованными грибами, консервированные патиссоны, помидоры, компоты, салаты, соленые огурцы и антоновские яблоки.

— Привет, Марина, или как тебе привычнее — Гогольшвиндер?

— Гогольшвиндер — это я для самых близких. А так я Марина Незамерзайка. Есть тут у нас еще одна Марина…

— Теплушка? — проявил осведомленность Францев. — Которая носками и трусами торгует? Что-то не видно ее сегодня.

— Как снег пошел, так она домой поспешила: рынок ведь неотапливаемый, и она тоже заранее не утеплилась. Вы, Николай Степанович, по какому вопросу ко мне?

— Да я побеседовать пришел. Начальство требует, чтобы я тебя привлек за незаконную продажу алкоголя.

— Штраф хотите мне выписать?