Дама с чужими собачками

— Не хотите остаться в доме старого писателя, я попрошу пристроить вас на ночлег одну пару: у них, правда, овчарка в доме, но думаю, что собака вас не тронет.

— Не пойду к незнакомым людям. Как-то это выше моего понимания о приличиях.

— Тогда я предложу вам пустой особняк. Только его надо прогреть: в нем нет никого уже давно — хозяйка постоянно проживает в Германии. Если согласны, то я пойду и включу газовый котел, через пару часов дом будет настолько теплым, насколько вы пожелаете. А можно и камин растопить — будет еще и романтично.

— Я подумаю.

— Думайте быстрее, потому что сразу поедем растапливать дом, пока он будет согреваться, зайдем к Карсавину, он живет по соседству. И вы обо всем договоритесь с ним: и про творческий вечер, и про телевидение. Но если откажетесь, то представьте, как вы будете сидеть здесь одна в огромном кабинете на сквозняках, как станете вздрагивать от каждого шороха и скрипа, зная, что старик-охранник где-то далеко на первом этаже беспробудно дрыхнет на диване, а если даже не спит, то помочь вам он ничем не сможет, потому что у него артрит, а из спецсредств он имеет только газовый баллончик, к тому же пустой, потому что он еще в июне разгонял им комаров.

— Вы умеете уговаривать, — улыбнулась Нина.

— Работа такая, — с самым серьезным выражением лица ответил подполковник юстиции Кудеяров.

Они спустились на первый этаж, где старичок, задрав голову, уткнулся в экран, на котором шел повтор программы «Давай поженимся», и вслух комментировал непонятно для кого все происходящее, но, когда увидел спускающихся по широкой лестнице Павла с директором Дома культуры, распалился еще больше и громче.

— Вы только посмотрите на него: выдает себя за олигарха, а у самого ботинки нечищеные и галстук непоглаженный набок смотрит. А эти дуры молодые так и вьются вокруг него. Невесты еще называются. Тьфу! Смотреть противно. Хотя одна ничего такая. Я бы не отказался немного пожениться с такой, если моя собственная жинка не узнает. У нее и тут, и тут…

— У вас тревожная кнопка работает? — поинтересовался проходящий мимо Кудеяров.

— Да какая еще кнопка — я вас умоляю, — возмутился распалившийся мужичок, — нет у нас никакой кнопки и охраны настоящей тоже. Вот когда-то в Ветрогорске и фирма охранная действовала, и машины с группами реагирования туда-сюда мотались. Но потом директор фирмы куда-то пропал[9], и все развалилось вместе с тревожными кнопками.

— Вот видите, как я вас вовремя вывез, — сказал Павел директрисе Дома культуры.

— Что бы я без вас делала, — радостно вздохнула Нина Лосева.

Директор Дома культуры села в машину, а Павел отошел в сторону, решив предупредить Карсавина, что вернется не один.

— А с кем? — поинтересовался писатель.

— С Ниной, которая вас творческим вечером соблазняла.

— Господи, услышал ты, всемогущий, мои молитвы, — обрадовался Иван Андреевич, — внял, наконец, Павлуша моим советам и не будет больше гоняться за призраками. Но ведь скажи: какая красавица?

— Не ты ли вчера говорил, что она рыжая?

— Кто? Я? — не поверил писатель. — Быть такого не может. Ниночка — златовласка, как из детской сказки. Так что немедленно тащи ее ко мне. То есть пока не торопись, я должен подготовиться: побриться и в доме прибрать. А еще надо в магазин смотаться: оливки, твердые сыры, вяленая оленина и фуа-гра в моем доме закончились — надо восполнить запасы. А для сказочной принцессы я возьму крымский брют. В шампанское надо добавить мартини и бросить зеленую оливку — и это будет как раз то, что любят принцессы-златовласки в детских сказках. Прости, друг, за наглость. Короче говоря, не спеши пока.

Павел и не стал спешить. Он завернул в опорный пункт: Францев при виде директора Дома культуры сделал круглые глаза, а Нина удивилась обстановке кабинета участкового.

— Всем такое дают? — удивилась она. — Просто я как-то была в кабинете заместителя министра МВД: там попроще было. И в Генеральной прокуратуре тоже, хотя и там, и там тоже ничего.

— А что же вы там делали в этих уважаемых организациях? — в свою очередь, удивился участковый.

— Сначала меня обвинили в распространении ложной информации, порочащей честь работников Минкульта, а потом интересовались, откуда я заранее знала, что государственные деньги, выделенные на постановку одного спектакля, будут украдены.

— Какого спектакля? — уточнил Францев. — Просто я как старый театрал хочу знать.

— Один известный в узких кругах режиссер получил от Министерства культуры двести миллионов рублей на постановку спектакля по собственной пьесе «Сотворение мира». Вся сумма была истрачена на костюмы и декорации. В благодарность режиссер пригласил некоторых сотрудников на премьеру во второй ряд. Мне тоже выпала высокая честь там оказаться. А в первом ряду сидели звезды эстрады — в основном мужчины. Когда подняли занавес, я увидела, что декораций нет. Вместо них на сцене стояли в кадках пальмы, фикусы, туи и даже одна елка. А потом вышли сразу все актеры — исполнители главных и неглавных ролей. На них не было сценических костюмов и вообще никакой одежды.