Дама с собачкой и тремя детьми (СИ)

Подняться с кресла у неё не было сил, и она лишь смотрела, как он взял отложенный свёрток с её рассказами.

- Я, кажется, обещал, ещё повидаться с вами, но не смогу. Я завтра уезжаю. Значит, не увидимся.

В глазах у неё темнело, звенело в ушах; вихрем неслись обрывки мыслей, которые она не могла ни остановить, ни понять. С трудом поднявшись на ноги, она пошла его провожать.

- Так не увидимся, - напомнил он в прихожей, уже одетый.

Борясь с дурнотой, она молчала и только вяло пожала ему руку

Заперев входную дверь, добравшись до спальни, она рухнула на постель. Наверно, у неё опасно подскочило давление.

Определённо, эта женщина была из тех, кто может умереть от любви.

Он сказал: "Я ВАС ЛЮБИЛ И ДУМАЛ ТОЛЬКО О ВАС..."

"Я не знаю, как это случилось, но вдруг все мои рассуждения смело, как вихрем. И этот вихрь была моя вера, моя любовь, моё горе.

"Ничего не могло быть понятнее, естественнее и даже неизбежней, чем то, что я полюбила Антона Павловича. Я не могла не восхищаться не только его талантом, но и им самим, всем, что он говорил, его мыслями, его взглядами... - всей его большой, сложной, благородной личностью. Для меня его мнение было не то что законом, которому нужно подчиняться, а откровением , которое нельзя не схватить с жадностью, и нельзя откинуть, забыть.

"Когда он говорил, хотелось смеяться от счастья. Он.. открывал в душе человека лучшее, и человек неизменно радовался, что обладает такими сокровищами, о которых не подозревал. Я, по крайней мере, всегда испытывала это чувство."

Но за роман, на котором так настаивал Чехов, она так и не принялась. И свой налаженный быт ради любви не поломала. Видно, на роду у неё было написано другое. И, значит, под видом громогласной гостьи-математички к ней явился её Ангел-хранитель.

13. П о с л е д с т в и я

Она призналась сестре в произошедшем накануне.

- Пригласила Чехова домой, когда муж в отъезде? - не верила ушам Надя. - На какие глупости ты только способна!

- Мы были не одни, - вяло оправдывалась она. - И он всё время безбожно скучал у меня.

Днём, оказывается, Чехов заглянул на Стремянную к Надежде Алексеевне проститься, - и , как следствие, виновница переполоха получила записку.

"Многоуважаемая Лидия Алексеевна! Вы не вправе говорить, что я у вас скучал безбожно. Я не скучал, а был несколько подавлен, так как по лиц Вашему видел, что Вам надоели гости. Постараюсь завтра уехать к себе в деревню. Посылаю Вам книжку и тысячу душевных пожеланий с благополучием. Чехов."

К записке прилагалась книжка - новый сборник его рассказов, ещё не поступивший в продажу, с сухой надписью "Л.А.Авиловой от автора".

Она расплакалась: он сердится за её холодность и равнодушие. Он открылся с такой волнующей искренностью и спросил о её чувствах, - а она промолчала. Её полуобморочное состояние он мог истолковать совсем иначе, - как холодность, как равнодушие. С какой обидой отпустил он её ледяную руку! И поторопился уйти. А теперь уезжает. Нет - уехал! Уехал, и не оставил ей возможности признаться так же искренне в собственных чувствах.

На следующий день посыльный доставил ей ещё один пакет. Это были её рукописи и сопроводительное письмо. Она жадно его развернула. Увы, ни строчки о личном. "Несмотря на то, что в соседней комнате пели, оба Ваши рассказа я прочёл с большим вниманием. "Власть" милый рассказ, но будет лучше, если Вы изобразите не земского начальника, а просто помещика. Что же касается "Ко дню ангела", то это не рассказ, а громоздкая вещь. Надо сделать или большую повесть, или маленький рассказ. Резюме: Вы талантливый человек, но Вы отяжелели, или, выражаясь вульгарно, отсырели. Пишите роман. Пишите целый год, потом полгода сокращайте его, а потом печатайте. Вы мало отделываете, писательница же должна не писать, а вышивать по бумаге, чтобы труд был кропотливым, медлительным. Сегодня я остался или, вернее, был оставлен, а завтра непременно уезжаю. Желаю Вам всего хорошего. Искренне преданный Чехов."

Отяжелела, отсырела... Разбранил и уехал.

Дальнейшие события изложены в двух версиях - самой Лидии Алексеевны и - Лейкина. И.А.Бунин, будучи на несколько лет младше Л.А.Авиловой и относившийся к ней с нежным почтением, отозвался о писательнице как об исключительно правдивой натуре, не скрывшей в своих воспоминаниях даже неприятного. Рискну предположить, что всё-таки она кое о чём умалчивала, особенно когда чувствовала свою вину.

Она рассказывает, что надумала. В ювелирном магазине ею был заказан брелок в форме книги. На одной стороне брелка она велела выгравировать "Повести и рассказы. Соч. Ан.Чехова", на другой - "стран.267, стр.6 и 7".Это были слова "Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь, то приди и возьми её!"

Брелок она послала в Москву брату, попросив его отнести пакет в редакцию "Русской мысли" для передачи Чехову. Брат выполнил поручение.