Дама сердца

Лили направилась к выходу из комнаты, и Эдж опередил ее, открывая для нее дверь.

И тут Лили бросилась прочь – наутек, как показалось Эджу, от своих собственных чувств. И споткнулась, с размаху упав прямо в руки невесть откуда взявшегося Фокса, отталкивая его к стене. Не растерявшись, Фокс в своей обычной манере тут же привлек ее в объятия.

Подоспевший Эдж одним махом высвободил Лили из рук кузена.

– Убери. От нее. Свои. Руки, – резко выговаривая каждое слово, бросил Эдж.

Фокс вскинул руки, сдаваясь, и его глаза округлились.

– Она сама меня схватила.

– Даже не думала.

Лили отвесила ему пощечину и, изумленно охнув, прижала ладони к щекам и бросилась к лестнице.

– Одно слово хоть кому-нибудь, и я тебя убью! – рявкнул Эдж Фоксу и понесся вслед за Лили.

– Путь истинной любви никогда не бывает гладким, – важно изрек Фокс. – Если понадобится совет – обращайся.

Слова растворились в туманной дали, и Эджу оставалось лишь надеяться, что Фокс ничего не скажет, особенно в ожидании хорошей трепки от кузена.

Лили пронеслась почти через весь его сад, когда вспомнила про лампу и повернула назад.

Эдж выбежал из дома, когда она оказалась у скамьи.

– Лампа, – тихо объяснила она и повернулась к своему дому, но в последний момент передумала и бросилась к Эджу, крепко прижимаясь к нему. – Я пропала.

– Фокс никогда не скажет ни слова. – В голосе Эджа зазвучали приказные и успокаивающие ноты.

– Это не важно. – Она подняла голову и снова прошептала: – Я пропала.

Один его взгляд обнадежил и успокоил одновременно. Их губы слились в поцелуе, которого так жаждала Лили. Ее сердце неистово заколотилось, а тело пробудилось, все больше распаляясь.

Он притянул ее к себе, и боль, изводившая Лили всю жизнь, вдруг исчезла. А потом все застыло, будто скованное льдом.

Эдж отступил, оставив ее одну. Он стоял перед ней, и Лили остро чувствовала свое одиночество.

– Я должен тебя отпустить, – сказал Эдж. – Пока Фоксворти прильнул носом к окну, а луна светит ярко.

Мысли будто разлетелись на мелкие осколки, не в силах собраться во что-то разумное. Лили с трудом выжала из себя:

– Мне никогда не нравился Фокс.

– По-моему, он догадался об этом, когда ты влепила ему пощечину.

Эдж стоял, не шелохнувшись, и Лили так хотелось подойти ближе, чтобы снова ощутить аромат его крема для бритья… На его коже этот цветочный аромат приобретал мужественность, которая притягивала Лили. Она не могла отойти, потому что воздух, в котором носился его аромат, будто заманивал ее в ловушку.

Эдж наконец-то сдвинулся с места. Он спокойно подошел к скамье и взял погашенную лампу. Не проявляя никаких эмоций, он жестом показал, что пойдет следом, и проводил Лили до двери. Потом протянул ей лампу. И все.

Лили чуть не взорвалась от раздражения, снова борясь со слабостью, лишавшей ее дара речи.

Он должен был поцеловать ее еще раз. Неужели он не понимал?

Она во все глаза смотрела на него, ощущая себя беспомощной.

– Спокойной ночи, Лили. – Это был не его голос. Эти слова произнес мальчик, который много лет назад сидел в этом саду за книжками, лишенный возможности играть.

Он нагнулся и поцеловал ее снова, нежно коснувшись губ.

– Думай обо мне сегодня ночью, – прошептал он и ушел.

– Ты была с Эджем, – продребезжал в уши Лили голос Эбигейл.

Сестра стояла на вершине лестницы, держа свою лампу и развеивая все томные чувства, владевшие Лили.

– Ты подглядывала?

– Нет. Фокс слышал твой визг. Он как раз шел ко мне и рассказал об этом. – Она скрестила руки на груди. – Мы ждали и ждали тебя, а ты все не приходила, и я отправила его посмотреть, не поранилась ли ты всерьез.

Ее губы вздернулись в улыбке, словно произнося: «Мы поймали тебя с поличным».

Лили стиснула зубы. Интересно, что именно слышал Фокс?

– Как ты могла догадаться, – она вскинула руку, на которой красовался волдырь, – я обожглась. – Лили сжала запястье, вращая травмированной рукой. – Больно. Очень.

Эбигейл сжала собственную руку и повторила ее движение.

– Я запомню это на тот случай, когда сама закручу роман.

– Эбигейл, ты не можешь губить свою репутацию. Ты собираешься выйти замуж и создать семью.

– И чем раньше, тем лучше. Хотя с Фоксом этот трюк с рукой не сработал бы. Он, – Эбигейл засмеялась, – хитрый.

Ее глаза стали задумчивыми.

– Но если бы я вышла замуж за Фоксворти, то стала бы графиней, а ты могла бы выйти замуж за Эджа и стать герцогиней. Тогда наши дети были бы рождены в сословии пэров. Папа был бы на седьмом небе от счастья.

– Тогда ты должна выйти замуж за пэра, если хочешь осчастливить папу.

– Так ты не планируешь выйти замуж за герцога? – изумленно выдохнула она. – Лили, ты ведь только что встречалась с ним, втайне! Ты же всегда ненавидела… людей, которые ведут себя как…

Лили начала подниматься по лестнице, но, поравнявшись с сестрой, остановилась:

– Я не такая женщина. Мы с ним просто друзья, мы знакомы с детства.

– Вы не были друзьями. Ты говорила, он был высокомерным. Он и сейчас такой. По крайней мере, Фоксворти – человек. По поводу герцога я не так в этом уверена.

– Я влепила ему пощечину.

– Герцогу? – ахнула Эбигейл, разинув рот.