Дама желает познакомиться

Нина. А ты воздействуй на него неофициально, да и напомни ему о том, что он может не получить приглашения для работы на местном телевидении. Тебе все понятно.

Вера. Да.

Нина. Пойдем дальше. Дина Даниловна – литературный сотрудник театра, которая отвечает за подбор пьес. Она ведь на пенсии, и если не хочет вылететь с работы, как пробка из шампанского, то пусть делает правильный выбор. Тебе еще надо делать подсказки?

Вера. Нет.

Нина. Вот и замечательно. Что будешь пить?

Вера. Мне не хочется. Я так устала.

Нина. Рюмочка коньяка никому не помешает в таком деле. Бармен!

Бармен. Слушаю вас.

Нина. Нам по сто грамм коньку. Ты чем будешь закусывать?

Вера. Ничем.

Нина. Плитку шоколада.

Бармен. Сейчас будет исполнено.

Нина. Ты что обиделась на меня.

Вера. Нет.

Нина. Напрасно ты так. Я ведь за тебя переживаю. Неизвестно что там придумает ваша Лида, и что об этом подумают там. (Показывает кивком головы наверх). Попробуй доказать тогда, что ты не верблюд. Ни о каком звании тогда не может быть и речи, а мне это стоили столько усилий. Хотя, по правде сказать, ты заслуживаешь это звание, но с нашей бюрократией тебе не видать этого звания как своих ушей.

Бармен. Ваш заказ.

Нина. Спасибо, милок. Вот тебе за это, сдачи не надо.

Бармен. Спасибо, если что еще понадобится, то зовите.

Нина. Хорошо, милок. Бери, Вера, мы с тобой выпьем за успех нашего безнадежного дела. Я так говорю, чтобы не сглазить его. Ты чего не берешь рюмку?

Вера. Я не хочу, у меня голова что-то разболелась.

Нина. Прекращай эти девичьи ужимки.

Вера. Я, правда, не могу.

Нина. А я тебе говорю, не надо слезы тут разводить. Тут реальная жизнь, и, если хочешь чего-то добиться, то бросай эти нежности. Взяла рюмку и вперед, тогда у тебя все проясниться….(Вера берет рюмку). Вот так будет лучше. Бери шоколадку. Молодец. И не бойся, что после этого Лида не будет тебе давать ролей, если она будет слишком много на себя брать, то и на нее найдется управа.

(В бар заходит Лида Григорьевна, подходит к столику).

Лида. Добрый вечер.

Нина. Добрый вечер, дорогая. (Они целуются).

Нина. А мы только о тебе говорили, правда, Вера.

Вера. Да.

Лида. Что же вы обо мне говорили?

Нина. Что ты замечательный режиссер, что твои постановки всегда имеют успех. Правда, Вера.

Вера. Да. Я, пожалуй, пойду, а то устала после репетиции.

Нина. Иди, дорогая, а мы тут с подружкой немного поговорим. Тебе коньяка или шампанского.

Лида. Мне лучше крепкого кофе.

Нина. Бармен.

Бармен. Слушаю вас.

Нина. Чашечку крепкого кофе и коньячку сто грамм.

Бармен. Сейчас будет сделано.

Вера. До свиданья, Нина Ивановна. До свиданья, Лида Григорьевна.

Нина. До свиданья, Верочка.

Лида. До свиданья, Вера.

(Вера уходит, с заказом появляется бармен.)

Бармен. Ваш заказ.

Нина. Благодарю.

Лида. Спасибо. Что же вы говорили обо мне?

Нина. Я же тебе говорила.

Лида. Я тебе так и поверила, что вы встретились с Верой, что бы поговорить обо мне.

Нина. Что ж я скажу, о чем говорили. О твоих подпольных репетициях.

Лида. Не поняла.

Нина. Ты ведь репетируешь пьесу нового автора без утверждения ее на худсовете.

Лида. Утверждение на худсовете – это простая формальность.

Нина. Опустись на землю.

Лида. До сих пор я твердо стояла на земле.

Нина. Потому что ты прислушивалась к мнению других людей, слушала их советы, а сейчас решила делать все по-своему. Но ты не можешь так делать.

Лида. Почему?

Нина. Потому что в случае неудачи, не ты одна будешь за это отвечать, поэтому я хочу удержать тебя от опрометчивого шага.

Лида. Неудачи не будет, если б я не верила в себя, не верила в автора, то я бы не начинала постановки пьесы. Моя новая работа обречена на успех.

Нина. Это твое субъективное мнение, а я вот консультировалась по поводу этой пьесы с некоторыми литераторами, и они отозвались отрицательно. Сюжет простенький, речь изобилует местными диалектами, образы раскрыты слабо, полно грамматических ошибок. Что ты смотришь на меня так?

Лида. Когда-то ты была моей лучшей подругой.

Нина. А я и сейчас твоя подруга, и хочу удержать тебя то опрометчивого шага. Я не понимаю тебя. У тебя было всё, что нужно творческой личности, что бы реализовать себя.

Лида. Нет. Не всё. Не всё.

Нина. Не понимаю я тебя.

Лида. Что тут непонятного, я хочу творить с нуля. Новое произведение, новый интересный автор. Театр, который играет только классику – мертвый театр. Это не я сказала, а Немирович-Данченко.

Нина. А разве с Милюком у тебя не было творчества?

Лида. Милюк хороший автор, у него правильная речь, хорошо смонтирован сюжет, есть интересные образы, но у него чего-то не хватает, божьей искры. Как у нас говорят, на без рыбьи, и рак рыба. Это о Милюке, а, когда появился настоящий автор, то извини, подвинься.

Нина. Но его постановки ведь нравились людям.

Лида. Увы! Только вахтерам и контроллерам за роскошные столы, которые Милюк накрывал после премьер.

Нина. Я тебя не понимаю.

Лида. Я тебя тоже. Почему ты так за Милюка переживаешь?

Нина. Потому что он человек известный, он член…

Лида. Вот именно член.

Нина. На что ты намекаешь?

Лида. Ни на что, я просто подтверждаю факт.

Нина. Ну, знаешь, иногда твои шутки теряют меру.