Дама желает познакомиться

Лида. Я же ничего не сказала.

Нина. Перестань прикидываться дурочкой – я этого не люблю. Я ухожу, но знай, что без решения худсовета финансирования спектакля не будет. Тут даже я тебе не смогу помочь, хотя я всегда старалась тебе помочь – это тебе каждый скажет.

Лида. Благодарю тебе за твое покровительство. Еще буду благодарна всем вам, если не будете мне мешать.

Нина. Когда это мы тебе мешали? Вот благодарность за всё хорошее, что я сделала для тебя. Впрочем, ничего иного от тебя и нельзя ждать. До свиданья.

Лида. До свиданья. До свиданья.

Нина уходит, Лида в задумчивости пьет кофе. В бар заходит мужчина лет за пятьдесят и с ним молоденькая девушка. Они увидели Лиду и направляются к ней.

Арон. Добрый вечер, Лида Григорьевна.

Лида. Добрый вечер, Арон Рудольфович.

Арон. А мы вас искали. Нам в театре сказали, что вы пошли в бар.

Лида. Зачем же это я вам понадобилась?

Арон. По очень важному делу.

Лида. Между прочим, в этот момент я хотела видеть именно вас. И вот вы выросли передо мной, как по мановению волшебной палочки.

Арон. Вы меня заинтриговали. Зачем это я вам понадобился?

Лида. А угадайте с трех раз.

Арон. Вам нужны деньги.

Лида. Как вы угадали?

Арон. А что еще нужно театральному деятелю от денежного мешка.

Лида. Зачем вы так, Арон Рудольфович, я вас уважаю просто как большого любителя театра. В наше время это такая редкость. Но сейчас мне действительно нужны деньги на постановку нового спектакля.

Арон. Над этим надо подумать,

Лида. Вы отказываете мне?

Арон. Нет, составьте смету и я рассмотрю её.

Лида. Я вам буду очень благодарна. А вы зачем меня искали? А то я всё про себя, и про себя. Я такая эгоистка, как всякая творческая личность.

Арон. Дело тут видите в чем. Видите эту очаровательную особу.

Лида. Да.

Арон. Её звать Ася. Она изумительная девушка, в нем множество различных достоинств.

Лида. Это я уже заметила.

Арон. Это только внешние достоинства, а у нее ещё имеются и скрытые внутренние достоинства.

Лида. Что вы говорите! Это такая редкость в наше время.

Арон. Вот именно. У нее столько достоинств, столько достоинств, что это просто уму непостижимо. И я всё делаю для неё и для того, что бы она все свои достоинства открыла в себе.

Лида. Прямо все открыла для всеобщего обозрения.

Арон. Нет, немножко оставила только для меня. Правильно я говорю, Ася.

Ася. Да, папенька.

Лида. Так что же вы хотите от меня. Впрочем, я сейчас угадаю.

Арон. Попробуйте,

Лида. Ваша протеже Ася хочет быть актрисой.

Арон. Как вы отгадали?

Лида. Это не трудно сделать. Стоит только посмотреть на Асю.

Арон. Я ж говорю, что у нее масса достоинств. Открытых и не совсем открытых, которые надо открыть, ибо закопать такой большой талант в яму – это настоящее преступление.

Лида. Не такой и большой у нее талант, всего третий номер, Бывают и больше.

Арон. Что вы говорите? Я что-то не понимаю.

Лида. Я говорю, для того, что бы стать актрисой одного желания мало. Надо много учиться, надо много работать над собой.

Ася. Я училась.

Лида. Где?

Ася. Я школу закончила, одиннадцать классов.

Лида. Это хорошо, но этого мало.

Ася. Я еще окончила курсы парикмахеров.

Лида. Это, совсем хорошо, но на сцене вы выступали когда-нибудь.

Ася. Да.

Лида. Где?

Ася. В детском садике. На мне было такое пушистое белое платье, и я играла снежинку. Кружила так, кружила по сцене.

Арон. Она так красиво танцует, у неё такая пластика, как у балерины в Большом театре.

Лида. Хорошо, хватит танцевать, а декламировать ты можешь?

Ася. Чего?

Лида. Говорю, стишок ты можешь рассказать.

Ася. Могу.

Арон. Может она может. Она всё может. Нельзя же такой талант и в могилу.

Лида. Рассказывай.

Ася. Басня Крылова «Стрекоза и Муравей».

Арон. Только не волнуйся.

Ася. А можно с выражениями.

Лида. Гони с выражениями.

(Ася начинает читать, сначала тихо, робко, как школьница, затем всё уверенней, начинает изображать стрекозу – то дрожит, как осиновый листок, то под стол заберется, то на стол влезет).

Ася. Попрыгунья Стрекоза

Лето красное пропела,

Оглянуться не успела

Как зима катит в глаза.

Помертвело чисто поле,

Нет уж дней тех светлых боле

Как под каждым ей листком

Был готов и стол и дом.

Всё прошло с зимой холодной

Нужда, голод настает

Стрекоза уж не поет.

И кому же в ум войдет,

На желудок петь голодный.

Злой тоской удручена

К Муравью ползёт она

«Не оставь меня, кум милый,

Дай собраться с силой

И до первых только дней

Прокорми и обогрей».

Арон. (Подрыгивает). «Кумушка, мне странно это

Да работала ль ты летом».

Говорит ей Муравей.

Ася. До того ль, голубчик, было

В мягких муравах у нас

Песни, резвость всякий час,

Так, и что голову вскружило.

Арон. А так ты…

Ася. Я без души

Лето целое все пела.

Арон. Ты всё пела! Это дело

Так пойди же попляши!

Ася. Ах!

(Ася падает без чувств на пол, несколько посетителей хлопают в ладошки).

Арон. (Вытирает глаза влажные.) Как замечательно. Когда она так читает, мне становится так жалко Стрекозу, правда, хочется ее и прокормить, и обогреть. Вот это настоящее искусство. Большой театр. Вставай моя попрыгунья. (Подает ей руку).

Ася. Вам понравилось?

Лида. Это довольно-таки интересно, но театр это несколько иное искусство.

Ася. А я еще могу и, как в театре.