Дамнар: Неведение

— Можете вылезать, это всего-лишь я…, — послышался уставший голос Князя.

Смутившись за свой испуг и поспешность, Октавио, а за ним и все остальные вышли из своих укрытий.

При взгляде на князя сердце Есении сжалось. Он и раньше отличался худобой, но сейчас было чувство, что его вот-вот сдует ветер. Скулы стали выделяться чётче. Глаза смотрели устало, и выглядели вполне по-человечески измученными и покрасневшими как он постоянного недосыпа. Щеки совсем впали. Ребра стали весьма отчётливо видны.

Сет, увидев на шее у своей беглянки рубец от удавки, повинуясь порыву, протянул руку и бережно дотронулся до этой отметки. Есения, уже успевшая мысленно представить, как он её душит, еле сдержалась, чтобы не отпрянуть, но дрожь скрыть не смогла. Лицо князя на миг приобрело сожалеющий вид, но затем он перевел взгляд на эльфа, и его глаза заволокло тьмой.

Буравящий его взглядом, полным ненависти, паренек, был точной копией Селфиса, разве что с маленькими отличиями. Но не той златовласой и зеленоглазой личины эталонного высшего эльфа, которую видят все. Сколько лет они не встречались? Более полувека? Понятное дело, что старший брат наверняка возмужал, быть может даже нарисовал себе пару морщин, считающихся признаками отпечатка мудрости. Интересно, какой стала его скрытая сторона? И что здесь забыл его сын?

— «Слишком далеко!» — Ластиэль сразу узнал отца. Он выглядел точно так, как его описывал Селфис, только волосы были черны как сама ночь, а не серебрились в лучах заходящего солнца, как это было в рассказах короля. Да и видно было, что события последних дней сильно измотали дамнара, придав настолько болезненный вид. Выхватить зачарованный клинок и вонзить в сердце, что может быть проще? Сколько раз он представлял себе этот момент! Избавить мир от этого существа по прихоти судьбы приведшего его на белый свет. Но он знал о нечеловеческой реакции. И, пусть, хватило бы и царапины, чтобы чары подействовали, попытка будет всего одна.

Но его король велел не спешить с этим, и не действовать без его согласия. Признания Есении и наставление дракайны влияние на его чувства не возымели, но все-же его сдерживал наказ Селфиса не предпринимать никаких действий. Он и так уже его ослушался, придя к острову проклятых. Рука Ластиэля слегка подрагивала, готовая в любой момент нарушить запрет. Вероятно, если бы Сехфир причинил боль Есе, эльф сдержаться бы не смог, и метнул бы кинжал в монстра. Чего стоило Ластиэлю сдержаться, когда рука князя потянулась к её горлу! Но смягчившееся выражение лица отца слегка сбило с толку, но эльф отогнал непрошеные мысли о человечности существа, стоящего перед ним. Очередная манипуляция. Девицу он наверняка обманет — не так-то просто вырваться из лап паука. Но он-то другое дело…

Когда их взгляды встретились и глаза князя окутала тьма, Ластиэль испытал смешанные чувства. «Узнал? Неужели он меня узнал и понял, зачем я пришел? Первая Матерь, пусть он нападает! Спровоцирует хоть чем-то! Самозащита не будет нарушением приказа». Но прежде, чем что-либо успело произойти, между эльфом и дамнаром встала дракайна и, повернувшись лицом к князю, стала развязывать повязку.

Стоило перед взором Сета появиться дракайне, тот с долей облегчения закрыл глаза. Он привык за годы знакомства взаимодействовать с ней. Её прибытие помогло сбросить с плеч тяжелую каменную глыбу. Шансы спасти Джастина теперь казались не столь призрачными как раньше — кровь людей, хоть и вливалась в тело брата почти непрерывно, сильно убрать чёрноту не смогла. И он был слишком вымотан, чтобы думать ещё и о невесть зачем взявшемся племяннике. Хоть Селфис никогда и ничто не делал просто так. Все равно придется держать ухо в остро.

Дракайна не спешила, дав себе время хорошенько рассмотреть Сета. Но только этого всегда было мало, путь она и очень ценила его согласие находиться под её взглядом. Она подползла поближе, обвила его почти ледяное тело своим хвостом и нежно прикоснулась пальцами к его векам, темнота на которых уже стала сереть и затягиваться обратно в глазницы. Затем надела на его палец кольцо.

— «Ис-с-схудал. Потемнел. С-с-студеный, ч-ш-што дажш-шш-ше я теплее. Ч-ш-ш-што ты натворил?»

— Я-то думал, тебе все уже рассказали.

— «С-с-с-сказали… А можш-шшет чш-што и утаили. Ты знаеш-ш-шь, ч-ш-ш-то глубок-х-хо под з-с-с-семлей? Чувс-с-с-ствуеш-ш-шь эти корни? Пок-х-ха не с-с-слиш-ш-шком далек-х-хо в этой с-с-стороне, но это лиш-ш-шь один берег. А ч-ш-што ж-ш-ше творит-с-с-ся внутри?»

Сета передернуло всем телом. Он поджал губы и сокрушенно завертел головой.