Дамнар: Неведение

Если бы он сейчас отослал служанку отсыпаться, а сам остался здесь, в леднике, наверняка еще сильнее бы себя извел, и к утру уже перестал бы соображать в достаточной мере, чтобы вести переговоры с магами. Джастин из оков никуда не денется и не проснется ещё несколько часов. Интернитас тоже дремал, будто специально давая князю небольшую передышку. Тем не менее Сет всё равно его чувствовал. Как же давили стены! Предложение само сорвалось с губ:

— Я хочу вырваться отсюда хотя бы на пару часов. Составишь мне компанию?

Есения кивнула, хоть и считала этот вопрос риторическим, и отправилась вслед за князем.

По сравнению с подземельем, на улице было даже тепло. Она начала стягивать с себя шкуры, но Сет укутал её обратно, подхватил на руки и взлетел.

Первые мгновения полета у Еси перехватило дыхание, и она судорожно вцепилась в куртку князя и уткнулась ему в грудь, крепко зажмурившись. Стоило пытаться повернуться, как ветер начинал хлестать в лицо с такой силой, что было невозможно вдохнуть. Но удалось сместить голову и она все-таки решилась разомкнуть веки и посмотреть назад — на стремительно удаляющиеся огоньки в бойницах замка на острове проклятых. Испуг от полета, вскоре сменился восторгом.

От взгляда на верхушки деревьев, вновь закружилась голова, но закрывать глаза не хотелось. Река, вдоль которой проходил их полет, мерцала, отражая лунный свет. А небо, скрываемое редкими плотными облаками, украшали бесчисленные звезды, так похожие на те, которыми она не раз любовалась в родном мире, мечтая.

Полет продлился недолго. Князь мягко приземлился на каменном выступе рядом с небольшим лесным озером, и осторожно поставил Есению на ноги, придерживая, чтобы она вновь привыкла к земле. У неё всё ещё дрожали колени, когда она попыталась было поделиться своим восхищением:

— Это…

Но Князь приложил палец к губам и еле-слышно зашипел, жестом показывая ей посмотреть на что-то. Есения замолчала и проследила за его взглядом.

Рядом с озером устроился небольшой табун диких лошадей — особей в тридцать. Большинство уже явно спали. Пятеро поглядывали по сторонам, явно охраняя их сон. На боку, поджав копытца, отдыхали и несколько жеребят. Очень странных жеребят.

Присмотревшись, Еся сообразила, что это не луна и звезды подсвечивают их шкурки — мягкий блеск исходил изнутри, позволяя разглядеть небольшие рожки на их лбу. Жеребята появились на свет ещё весной — слишком сильно рожки вырасти не успели. Были, как и у козлят в этом возрасте — длиной около ладони. И при этом сильно отличались. У пары жеребят Еся разглядела по два рожка, совсем как у козы — парные на макушке и слегка изогнутые. Ещё у троих рожки располагались неправильно: один был чуть длиннее, ровнее и находился ближе к центру лба, а второй рос с ним притирку и выглядел так будто только-только начал пробиваться, или же в какой-то момент передумал расти и так и остановился торчать небольшой шишкой сквозь завернувшуюся крючком шерстку. Но было и еще двое жеребят с только одним рогом строго по центру, прямым и острым. Память Есении услужливо подкинула воспоминание:

— Мне Багхес про лошадей с одним рогом говорил! А в моей книжке таких точно нет! — заметив, как Князь помрачнел, Еся потупила глаза, ругая себя за несдержанности, и поплотнее укуталась.

Сет напрягся от упоминания сатира, и его вновь охватило желание порыться в памяти служанки. Но пугать её снова не хотелось. Разве что снова попробовать подглядеть незаметно. Он поправил выбившуюся прядку ей за ухо, мимолетно коснувшись разума. Девица еле заметно дрогнула, желая отстраниться.

«Так и есть, снова боится. Может обойдусь без ментального вмешательства… Люди же как-то справляются».

— Слушай, не хочу я тебя страшить. Но и оставлять вопросы без ответа тоже. Что тебя с Багхесом связывает? О чем он тебе ещё рассказывал?

Есения, пересказала ему все, что удалось вспомнить, начиная от его помощи с мавкой и заканчивая тем злосчастным советом с кружкой. Обошла стороной только то, что сама ему успела поведать в Доусе. Да и князь об этом не спрашивал.

«Эх, Мавка… Зря я с ней так, конечно, но очень уж спешил. Не хотел, чтобы она рассказала обо мне кому-либо. А девица-то надо же, вспомнила, хоть и была так пьяна! И научилась правилам игры».

Молчание князя затянулось и заставляло сильно нервничать. Есения немного поерзала, скинула, наконец, шкуры, оставшись в теплой кофте и юбке из шерсти. Решилась робко поинтересоваться:

— Сердитесь на меня?

— На тебя — нет… По правде сказать, я не знаю даже, на кого я сержусь больше. Себя, Джастина или этого козлобородого. Но с тобой я не намерен это обсуждать.

Есения обняла себя руками и замолчала, устремив взгляд на чудо-жеребят. Сет, плохо понимая, что именно он сейчас желает, предложил: