Дамочка с фантазией

– На том спасибо! – буркнул он. – Короче говоря, у Сергея Пластова была своя собственная сеть торговли этим наркотиком. Предполагаю, именно Олег его приохотил к нему. Он ненавидел пасынка. Он вообще ненавидел всю эту семейку. Однако с большим удовольствием делал с их помощью деньги.

– Погодите, погодите… – пробормотала Алена. – Вы говорили, Сергей попал под зачистку. Под чью? Неужели его убил Олег?!

– Олег? Нет, что вы. Олег был человеком слабым… Его убила тетка. Вернее, приемная мать.

Валентина обратила на Долохова глаза, ставшие большими и изумленными, и он понял, что она вспомнила: вот Ирина Пластова тяжело поднимается со стула во главе поминального стола и угрюмо говорит: «Сегодня сорок дней, как не стало моего дорогого мальчика. Спасибо вам всем, что пришли помянуть. Он был чудесным сыном, дороже его у меня никого в жизни не было…»

– Все, что она говорила тогда, ложь от первого до последнего слова, – кивнул он Валентине. – Ирина ненавидела Сергея всегда – как напоминание об отвергнувшем ее Георгии. Она была клинически, патологически мстительна! А с тех пор, как Сергей стал воистину пропащим существом, законченным наркоманом, он представлял явную опасность для всего дела и для самого существования бизнеса Ирины Пластовой. Поэтому и попал под зачистку.

– Стоп, стоп! – хлопнула ладонью по дивану Алена. – Но в газете написано, что Сергей был гениальным компьютерщиком. Я сама слышала, что он был классный хакер.

– Я тоже слышал, – кивнул Долохов. – Ну что же, таково свойство дарзина. Именно этому препарату, как я подозреваю, Сергей обязан своими великолепными способностями. Но он уже подсел на наркотик крепко, порой становился неуправляемым. Ирина принуждала его сидеть дома безвылазно – и все же боялась, что он выйдет из повиновения. Поэтому Сергей был обречен. Она все устроила очень квалифицированно. В тот день послала к пасынку двух своих бывших сотрудников, от которых пришло время – по ее подсчетам! – избавиться. Когда они явились – произошел взрыв. По отзывам специалистов, сработала радиоуправляемая мина. О результатах вы читали… В газете только не было информации, что установлена личность одного из двух погибших, кроме Сергея. Его имя Антон Симагин. У парня во рту были золотые зубы… Насчет третьего мы можем лишь предполагать, но думаю, наши домыслы верны: это Роман Карташов. Ирина просто логически должна была избавиться от него! Он был замкнут на цыган-торговцев и мог озаботиться убийством Бусы – главного распространителя наркотика в этой среде. Роман знал почти все о производстве дарзина и о перевалочной базе в Сормове, он приводил в «Прихоть» клиентов… Антон тоже страдал избытком знаний. Поэтому Ирина их приговорила заодно с Сергеем. Так сказать, одним махом семерых побивахом! Практически не сомневаюсь в участии Ирины в этом мероприятии. Один из жильцов дома довольно подробно описал некоего «толстого мужика», который вовремя отключил газ, иначе разнесло бы весь дом… Ирина не чужда осторожности. Практически то, что она исполняла сама, было всегда обустроено с высшей степенью тщательности. Но стоило довериться кому-то еще… и прежде всего Ларисе…

– Вот именно, – угрюмо сказала Алена. – Мы совершенно забыли о ее сестре. Почему она никак не возмущалась убийством сына?!

– А почему, вы думаете, Ирине удалось склонить ее к участию в убийстве Пластова? – вопросом на вопрос ответил Долохов. – Не стану утверждать, не поговорив с Ларисой, но я почти убежден: Ирина уверила сестру, что с Сергеем расправился именно Олег. А эту женщину было очень просто убедить в чем угодно. Она слепо верила сестре, которая держала ее на дозе, внушая, что сможет вылечить даже ее раковую опухоль, как только удастся разделаться с Олегом и добыть деньги. Лариса была беззаветно предана Ирине, которая забрала ее из клиники. Конечно, она должна стала бы следующей жертвой… Не зря же Ирина ее прихватила с собой, когда подслушала наш с Валентином разговор на вокзале. Она опередила нас на какие-то двадцать минут, но очень эффективно опередила! Может быть, Ларисе предстояло полечь тут вместе с вами…

Он спохватился и едва не шлепнул себя по губам, когда на него обратились три пары возмущенных глаз.

– Ладно, – сказал, пряча смущение. – Что-то я заболтался. Да и все уже понятно, кажется?

– Ну, более или менее, – сказала Алена, потому что Долохов посмотрел в эту минуту именно на нее. – А если… если какие-то вопросы потом возникнут, можно будет еще к вам обратиться? Потому что, конечно, вы в этом деле разобрались совершенно гениально, я даже представить себе не могла, что можно так все разложить по полочкам!

Она смотрела чуть исподлобья, словно силилась скрыть восхищение, которое так и сияло в ее чудесных глазах. Руки ее лежали на коленях – такие красивые, слабые руки…

Долохов на миг перестал дышать. Смотрел и смотрел на нее, по-мальчишески прикусив губу, не замечая мгновенной переглядки Залесских, не замечая, как оклемавшаяся баба Паша с понимающим видом посматривает из своей боковушки…