Дамы тайного цирка

– Да, – машинально сказал он. Её прямота застигла его врасплох. В трубке на фоне слышалось что-то похожее на звук тиканья часов с маятником. – Я хотел спросить, можно ли приехать, чтобы поговорить с вами о вашем сыне?

Повисла долгая пауза.

– Мне бы этого не хотелось.

Бен прочистил горло, стараясь выиграть время, чтобы понять, что сказать дальше.

– Можно спросить, почему?

– Мистер Арчер, – произнесла она с трудом, как будто ей было больно расходовать силы на то, чтобы говорить. – Вы знаете, сколько людей топтались у меня под дверью, спрашивая, можно ли поговорить со мной о моём сыне? И знаете, сколько мне пользы от этих разговоров? Нисколько. Я старая женщина. Я слепа, у меня рак печени. В неизлечимой стадии. Питер мёртв, и довольно скоро мы с ним встретимся. На данный момент вам нечего мне рассказать, и мне нечего рассказать вам. Питера больше нет. Куда он делся или почему – больше неважно, по крайней мере для меня, поэтому, пожалуйста, окажите мне любезность, не беспокойте меня. Я хорошо относилась к вашему отцу. Он сделал всё, что мог, но с делом моего сына потерпел неудачу. Как и мы все. Для некоторых вещей, мистер Арчер, уже слишком поздно.

Горечь её слов легла на него тяжким бременем. Бен указательным пальцем постучал по фотографии. По запискам отца он видел, что тот отработал все версии по делу, но старуха Кинси была права. Его отец и всё полицейское управление потерпели неудачу.

До этого момента Питер Бомонт был для него просто именем – второй стороной дела Тодда Саттона. Но горе этой женщины было заразно. Оно просочилось по телефонной линии и обернулось вокруг него, как вьющаяся лиана.

– Можете хотя бы рассказать, каким он был? Я его не знал.

Женщина вздохнула. Бен расслышал скрип старого кресла, которое передвигали по полу – он представил себе пол кухни, потом тяжёлый звук, с которым кто-то устроился на сиденье: скелет, способный дышать.

– Честно говоря, мистер Арчер, некоторые вещи я помню ясно как день. Он везде таскал с собой старую гитару «Фендер», постоянно стукался ею о косяки и дверцы машин. У него был для неё старый ремень, но не было чехла, и он просто забрасывал её за плечо. Её отдал Питеру мой давний ухажёр – она уже досталась ему потрёпанной, и лучше ей не стало. Красивая гитара, конечно, жаль её… Питер терпеть не мог стричься и носить обувь, когда был ребёнком и пока он не покинул нас… – После этого слова она ненадолго примолкла. – Ну, он всегда ходил босиком. У него были красивые ступни. Я знаю, это странное воспоминание, но я хорошо помню его в то последнее лето: как он носится вокруг, босоногий, загорелый, искусанный пчёлами, – и его волосы, целый водопад длинных лохматых светло-русых волос, совсем как у его отца. Каждую неделю, помню, я говорила ему пойти в парикмахерскую, даже давала на это деньги, которые он, конечно, прикарманивал, они с Джейсоном Барнсом скорее спустили бы их на пластинки. Я также помню, что старалась выглядеть достаточно молодо, чтобы походить на его сестру, но никогда не была ему достаточно хорошей матерью. Это то, что я помню, мистер Арчер.

– У него была девушка?

– У него был целый гарем. – Она рассмеялась, и смех перешёл в кашель, глубокий влажный кашель из больных лёгких. – Даже моим подругам он нравился. Думаю, одна с ним даже встречалась, но от меня они скрывались.

Её голос к концу фразы напрягся, и она разразилась новым приступом кашля.

– А любимая девушка среди них была?

– Нет, насколько я помню, мистер Арчер, – сказала она, откашливаясь. – Может быть. После того как он пропал, естественно, ни одна девица не явилась ко мне под дверь утверждать, что она любовь всей его жизни или что-то такое. Я даже хотела в какой-то момент, чтобы кто-нибудь так сделал. Грустно, что он умер, как будто у него не было никого близкого. Только Джейсон Барнс. – Она рассмеялась. – Эти двое любили друг друга, как братья. Я не уверена, что в жизни Питера было место для чего-то ещё, кроме его мечты. Боже милостивый, как мой мальчик играл на гитаре!..

– Его группа?

– Группа. Всегда только группа. И они бы и в этом преуспели. – Она сделала паузу. – Если бы он прожил достаточно долго.

На этом телефон звякнул, и связь прервалась.

Глава 21

Париж

3 июля 2005 года

У подножия величественного дворца Броньяр на углу рю Вивьен и рю Реомюр Лара глянула на часы. Без пяти одиннадцать. Внушительное здание перед ней было слишком большим и странно тихим. Лунный свет освещал фасады колонн. Официант в бистро через дорогу переворачивал стулья – дело шло к закрытию. Днём в этой части Парижа царило оживление из-за многочисленных офисов и заведений, но ночью тут было пустынно. Никого, кроме официантов и случайных парочек, бредущих домой. Лара посмотрела на билет и сверилась с названиями улиц. Двор перед ней был пустым и тёмным.