Дан

Как объяснила мне Донь, в период торговли запрещались любые военные действия, поселок объявлялся мирной территорией. Гарантией этого служил сам караван, вернее его охрана из сотни раутов. Рауты имели четыре руки и славились как лучшие воины-наемники на континенте. Закованные в тяжелые доспехи, рауты, тем не менее, были очень подвижны и быстры. Отряд из сотни таких бойцов мог разнести любую шайку разбойников по численности превышающую их в несколько раз.

Был известен случай, когда один из местных главарей повел себя не правильно с раутами. Не смотря на то, что у него в банде состояло больше пяти сотен человек, рауты его зарезали, как барана, вместе с охраной. Бандиты не рискнули с ними связываться, увидев, как трое раутов убили двадцать человек охраны главаря и его самого. По свидетельствам очевидцев, за тридцать секунд от двадцати человек остались одни кровавые ошметки, ни кто просто не успел понять, настолько быстра и кровава была расправа.

Нас как обычно встретил Кун и Адди. Донь в этот раз отторговалась мясом очень быстро, получив за него чуть больше сотни золотых, мясо поднялось в цене почти в два раза. Трактирщик довольно потирал руки:

— Сейчас это мясо очень нужно, у меня все просто разлетается. Прибыло много народа, все хотят кушать.

— Кун. — Обратился я к трактирщику. — Мы продадим купцам наш товар, дальше будешь вести дела не со мной, а с девушками, Донь и Зари. Я хочу уехать с караваном. С кем посоветуешь переговорить по этому поводу?

— С Даситом. Он в караване старший. Его шатер у частокола, ты его узнаешь по нарисованной на нем голове «жирана». Переговори с ним. Кстати, он основной покупатель мехов и шкур. — Кун показал в направлении лагеря купцов. — Вон он, видишь мужчину в сиреневой шапке, это он.

— Спасибо Кун. — Я с Донь отправились к указанному нам человеку, бурно ругающемуся с работниками.

Зари осталась охранять ладью.

— Приветствую тебя славный купец Дасит. — Начал я, когда мы подошли к невысокому толстячку.

— Эко как завернул! — Купец заулыбался. — Ты кто такой, раньше я тебя не видел?

— Дан, охотник. Я по делу.

— Понятно. Шкуры, рога, клыки? — Купец сразу перечислил наш товар.

— Да, что еще может быть у простого охотника? Посмотришь? — Хватка купца мне нравилась. Донь протянула ему список нашей охотничьей добычи.

Дасит быстро его просмотрел.

— Неплохо! Я все возьму. Вот только качество надо глянуть. — Купец заинтересованно смотрел на нас с Донь. — Это ваша ладья недавно подошла? — Увидев мой кивок головой, распорядился. — Тогда подгоняйте к самому крайнему баркасу, я посмотрю.

— Будем минут через пять.

Когда ладья пристала к большому баркасу, нас уже ждали. В ладью спустился купец и придирчиво осмотрел наш товар.

— Понятно. Цены мои знаете? — Спросил купец.

— Знаем уважаемый, но у нас товар не средний, качество отменное. — Донь начала торг. — Такие шкуры не могут быть проданы так дешево! В этом году в поселке мало охотников и вы явно купите меньше, чем ожидаете! Мы не спешим с продажей, под конец ярмарки все подскочит в цене! Любой купец нам предложит больше.

Купец засмеялся.

— Я не думаю, что вы продадите дороже. В караване только я и Сивер в этом году будет брать меха и шкуры. Так что под конец ярмарки обычного повышения цен не будет.

Купец с Донь подсчитали ориентировочную цену за весь товар. Купец хотел заплатить за все шестьсот монет, Донь хотела тысячу двести.

— Уважаемый, но вы посмотрите на выделку шкур. Вам что не видно, что они выделаны сиварским методом. В поселке так выделывают шкуры только два семейства, кроме нас. — Не уступала девушка.

— Ладно, я согласен на семьсот, но это только из-за твоих красивых глаз красавица. — Купец кивнул головой.

— Уважаемый, мои глаза не настолько красивы, что бы отдавать нашу пушнину за даром, тысяча сто пятьдесят! Я делаю скидку, только потому, что знаю, что вы, Дасит, действительно солидный и серьезный купец и всегда даете справедливую цену. — Донь явно была в «ударе», эту торговлю за наши меха и шкуры она ждала и предвкушала больше двух месяца, теперь она блистала.

В итоге получасовой торговли Дасит заплатил девятьсот золотых за нашу пушнину. Донь была довольна.

— Знаешь, Дан, Дасит, один из самых прославленных скупердяев, первый раз заплатил настоящую цену. — Шепнула мне девушка, когда пушнина перекочевала с ладьи на баркас.

— Молодец. Теперь распродадим не нужное и можно отправляться к Адди. — Кузнец предложил мне остановится в его доме, узнав, что я хочу уехать с караваном, мест в таверне и поселковой гостинице не было.

Донь уверенно устремилась в лагерь торговцев, торговля с Даситом придала ей уверенности. К концу дня мы стали обладателями еще пяти сотен золотых, продав не нужные мне вещи Матвея. После раздела денег, у нас накопилось тысяча двести золотых на троих, я получил четыреста золотых и пятьсот за проданные вещи Матвея. Донь с Зари досталось по четыре сотни золотых.