Февраль случился совершенно неожиданно и молниеносно. Но назревал он в течение многих поколений. История последних 150 лет царствования Романовых была историей борьбы за сохранение крепостничества и самодержавия. "В господствующем землевладельческом классе, отлученном от остального общества своими привилегиями, расслабляемом крепостным трудом, тупело чувство земского протеста и дряхлела энергия общественной деятельности", - свидетельствовал Ключевский.
В другом разрезе на те же полтора века падают пугачевский бунт, "бессмысленный и беспощадный", "стоячая революция" декабристов, "сидячая" петрашевцев, хождение в народ землевольцев, активная борьба народовольцев, движение чернопередельцев, потом с.-д., эс-эров и др. Это был медленный и длительный, полустихийный, но почти непрерывный процесс подтачивания и подрыва строя, сложившегося при Екатерины II, когда, с предоставлением особых привилегий дворянству и окончательным закрепощением крестьянства, право барское и бесправие крестьянское отвердели и разошлись.
Февральская революция была как бы рефлекторным движением народа на требования войны и военные неудачи. Не потому русские солдаты "сделали" революцию, что не хотели больше воевать, а потому и не хотели они больше воевать, что нечто подобное "революции" уже "сделалось" в их головах, умах и чувствах. Для обовшивевших окопных бойцов, как и для высшего генералитета, не исключая членов царствующего дома, стало самоочевидным, что существующий порядок обрекает на неудачу все жертвы и усилия.
На тьму и бесправие, в которых держала историческая власть "свой" народ, на гнет и отстранение от государственного сотрудничества народы России ответили революцией в одну из самых критических минут своей истории. Ощутив неустойчивость власти, они мигом сотрясли ее, как слепой Самсон стены капища филистимлян, - не задумываясь о последствиях, которые это может иметь для них самих и для России.
Была еще и другая причина успеха и крушения Февраля.
Революция произошла и шла под знаком свободы и раскрепощения - всякого: политического, социального, национального, религиозного. "Долой самодержавие" было воистину всенародным кличем, объединявшим все партии, все классы, все национальности, без различия веры, пола, языка. Совпадение во времени ряда задач, разрешавшихся в других странах в разное время в результате нескольких революций, несомненно облегчило роды Февраля. Оно же и безмерно отягчило февральскую революцию, способствуя ее краху.
Пред российской революцией 1917-го года стояли те же вопросы, что и пред революциями: английской и американской в 17-ом веке, французскими в 18-ом и 19-ом веках и германскими в 19-ом и текущем веках. И сверх того еще один труднейший - вопрос о завершении войны в условиях революции. Нельзя сказать: не будь войны, не было бы и революции. Но можно предполагать, что не будь войны, революция не случилась бы в феврале 17-го года.
Для разрешения каждого из названных выше вопросов - в особенности об упразднении самодержавно-сословного строя - русская революция пришла слишком поздно. Но для разрешения всех вопросов, вместе взятых во время войны, она пришла слишком рано. Рок Февраля был в том, что он произошел не во время.
Среди циммервальдцев в эмиграции и в России было популярно утверждение: или революция съест войну, или война съест революцию. Февральская революция не "съела" войны, но и война ее не "съела". Зато Октябрь пожрал и войну, и революцию.
Переходя от объективных причин к субъективным, заметим прежде всего, что существуют самые разнообразные мнения относительно того, "сделал" ли кто-нибудь февральскую революцию и, если "сделал", то кто именно. Наряду с решительным отрицанием того, что кто-либо Февраль "сделал" и утверждением, что он произошел стихийно и всенародно, утверждают, что революцию сделало правительство или что ее сделали внешние враги при посредстве своих агентов и наемников.
Не кто другой, как кузен государя, вел. князь Александр Михайлович в письме, которое он начал писать Николаю II 25-го декабря 16-го года и кончил 4 февраля 17-го, утверждал: "правительство есть сегодня тот орган, который подготовляет революцию; народ ее не хочет, но правительство употребляет все возможные меры, чтобы сделать как можно больше недовольных, и вполне в этом успевает. Мы присутствуем при небывалом зрелище революции сверху, а не снизу".
С другой стороны не одни только крайние правые инсинуировали будто русская революция - дело рук инородцев и иноземцев. Много позднее, в 1938-ом году, увенчанный орденами, лаврами и рублями Вышинский обвинил Рыкова, Бухарина, Крестинского, Раковского и других в том, что они с первых же дней революции состояли агентами Германии и Японии. То же утверждают "Краткий Курс Истории ВКП(б)", "Политический Словарь" (стр. 459) и "Большая Советская Энциклопедия" (т. 55, стр. 42 и ел.), добавляя к названным Троцкого, Каменева и Зиновьева.