Дань псам. Том 1

«Будь свидетелем, Коннест Силанн. Но храни молчание. От тебя требуется лишь присутствовать, понимаешь?»

Он понимал.

Они явились почти одновременно, один с севера, другой с юга, третий с востока. Трое братьев. Трое сыновей. Предстояла встреча родственников, и да, его присутствие их не обрадует, поскольку ему среди них не место. Как, если задуматься, и Храму. Не отошлют ли его прочь?

Деревья плакали, и слезы их обещали новую весну – которая никогда не наступит, поскольку пустить корни прядям больше негде на многие десятки лиг во всех направлениях. Конечно, миллионы тончайших черных волокон заберет река, но даже им на воде не удержаться – то, что река заберет, в реке и останется, погребенное в мертвом иле Дорссан Рила. Наше дыхание должно было даровать жизнь, не отбирать ее. Наше дыхание было даром, но для черного дерева дар этот оказался предательским.

Это было и остается нашим преступлением. Которое не прощено, и никогда не будет.

– Доброго тебе вечера, жрец, – сказал Андарист и добавил: – Похоже, Аномандр, ты не ошибся.

– Попробуй тут ошибись, – откликнулся Аномандр. – Храм следит за мной, словно стая рхотов – за умирающим гинафом.

Коннест моргнул. Последний дикий гинаф умер еще в прошлом столетии, копыта среброспинных стад больше не грохотали на равнинах юга; стаи же рхотов кружили теперь лишь над бранными полями, и нет, недостатка в пище они не испытывали. Ты тоже последний, владыка? Ты это сейчас хочешь сказать? Благослови меня Мать, никогда я не понимал твоих слов. И никто не понимает. Язык у нас один, но значение у слов разное.

Третий из братьев хранил молчание, вперив красные глаза в силуэты кузниц на западе.

– Вражда между Дретденаном и Ванут Дегаллой подходит к концу, – сказал Андарист. – Быть может, нам пора…

– Уместно ли об этом сейчас разговаривать? – перебил его Силкас Руин, повернувшись наконец к Коннесту Силанну. – Ушам Храма все это не предназначено. Тем более – ушам какого-то там послушника третьего уровня.

Аномандр, похоже, вообще не желал обращать на Коннеста Силанна никакого внимания. Услышав вызов в голосе брата, он лишь плечами пожал.

– Может статься, Силкас, это способ заручиться у Храма… нейтралитетом.

– Открыв ему все наши намерения? С чего бы это Храму вообще на нас полагаться? Что именно делает нас троих более заслуживающими доверия, чем, скажем, Маналле или Хиш Тулла?

– Ответ мне кажется очевидным, – заметил Андарист. – Так, жрец?

Он мог уклониться от ответа. Сделать вид, что ничего не знает. В конце концов, он не более чем послушник третьего уровня. Однако он ответил:

– Вы трое стоите здесь и не пытаетесь вцепиться друг другу в глотки.

Андарист улыбнулся Силкасу. Тот нахмурился и вновь отвернулся.

– Нам нужно многое обсудить, – сказал Аномандр. – Андарист?

– Я уже отправил посланников в оба лагеря. С предложением выступить между ними посредником. А также с завуалированными намеками на возможность альянса против вас и остальных. Главное сейчас – чтобы Дретденан и Ванут Дегалла оказались в одном помещении, не обнажая клинков.

– Силкас?

– Хиш и Маналле согласились присоединиться к нашему пакту. Но Маналле, братья, меня беспокоит. Она отнюдь не глупа…

– А Хиш, по-твоему, глупа? – рассмеялся Андарист – возмутительно беззаботным смехом, учитывая, что обсуждали они сейчас предательство.

– Хиш Тулла бесхитростна. Она не скрывает своих намерений. Про нее справедливо говорят, что она никогда не лжет. А вот Маналле что-то подозревает. В конце концов, речь о величайшем преступлении, о том, чтобы пролить кровь сородичей. – Он умолк, повернулся к Аномандру, и лицо его вдруг исказилось. Сделалось тревожным, даже ошеломленным, его тронул отблеск ужаса. – Аномандр, – прошептал он, – что мы творим?

Лицо Аномандра закаменело.

– Нам хватит сил, чтобы это пережить. Ты сам увидишь. – Потом он перевел взгляд на Андариста. – Сердца нам разобьет тот, кто стоит сейчас рядом с нами. Андарист, который решит от нас отвернуться.

– Как будто тут есть что решать. – Повисло тяжкое молчание, и тогда Андарист вновь рассмеялся. – Да, решать пришлось. Один из нас… хотя бы один из нас должен отказаться, а у меня нет желания следовать за вами. Для этого мне недостает храбрости. Храбрости – и… злого безумия. Нет, братья, мне будет легче всех вас – поскольку я ничего не намерен делать.

– Пока я тебя не предам, – произнес Силкас, и Коннест Силанн с ужасом обнаружил, что глаза белокожего владыки мокры.

– А иначе ничего не получится, – ответил Андарист.