Дана и гномы

Жадный мельник

Окно в яблоневый сад крепкого деревенского дома было открыто и оттуда в комнату, где спала маленькая девочка доносился вкусный запах яблок. А поверх невысоких яблонь можно было видеть на темнеющем небе первые звезды.

Бабушка Ладислава, как всегда, перед сном рассказывала своей маленькой внучке Дане о том, как она в своем далеком детстве повстречалась с гномом.

– Я набрала грибов в лесу и пошла к речке отдохнуть. Села на пригорок повыше и смотрю на реку и вдруг снизу, от самой речки, поднялся маленький человечек в синей бархатной курточке с золотыми пуговицами, таких же штанишках и коричневой, вышитой золотыми нитями шапочке. Я такой красивой одежды тогда еще не видела. У него были рыжие волосы и короткая борода. Он не ожидал меня увидеть так далеко от нашего села и от неожиданности уставился на меня своими глазками, а я на него. Мне было тогда семь лет, а он по росту доходил мне до плеча вместе с колпачком. Вот так мы и сидели минуты две, не шевелясь и рассматривая друг друга. Не успели мы и слова сказать, как из леса позади меня раздались возгласы наших мужчин из села. Они ходили рубить ровные сосновые стволы, чтобы сделать из них доски и случайно наткнулись на меня и гнома. Чернобородый Михаил закричал:

– Смотрите, братья, гном хочет утащить маленькую Ладу под землю! Хватай его! Бей его!

– Тут я поняла, что они убьют несчастного человечка. Я взяла его за руку, и мы побежали в лес. Там я помогла ему забраться в дупло старого дерева и закрыла сверху ветками. Когда подбежали дровосеки я сказала, что гном у меня на глазах провалился под землю. Под ногами росла густая трава и следов не было видно. Трое мужчин покачали головами и сказали мне, чтобы я никому в селе не рассказывала о том, что было. А если расскажу, то и их и меня станут называть врунами, ведь гномов раньше никто из нашего села не видел. Я пообещала никому не рассказывать. И молчала я об этом всю мою жизнь и даже папе твоему не рассказывала. Но ты ведь не выдашь наш с тобой секрет?

– Нет, конечно, бабуля, и маленькая девочка обняла старушку за шею. Никому, никому, даже маме. А ты расскажи, что было дальше.

– Прошел год, мне исполнилось восемь лет и тут заболел мой отец и умер. И остались мы с мамой – твоей прабабушкой одни. И не знали где взять денег и как нам дальше жить. И вот однажды ночью мы услышали стук в дверь и испугались. Мама спросила: Кто там? А тоненький детский голос ответил, что это друг маленькой Лады принес ей подарок. Моя мама не знала, чем меня накормить на следующий день и открыла дверь. Во дворе никого не было. А напротив двери стоял хороший ткацкий станок и возле него белел небольшой сверток. Мама развернула его и ахнула – в белом льняном платочке с серебряной вышивкой было несколько золотых монет, а посередине сверкала прекрасная золотая брошка с большим красным камнем. Мама заплакала и сказала, что мы теперь не умрем от голода. Она тогда продала брошь, купила много еды и новой одежды. А на ткацком станке мама стала ткать льняное полотно и продавать его на рынке в городе. И зажили мы с ней хорошо. Соседям она сказала, что станок ей подарили дальние родственники из города.

– А ты точно больше никогда не видела гнома?

– Нет, никогда. В платочке том, что мы нашли с мамой во дворе была еще странная записочка. В ней было сказано, чтобы мы никуда не девали старый сундук. А если случится у нас какая беда, то чтобы мы постучали в его дно. Но мама только посмеялась над этой запиской и решила, что это точно какой-то мой друг мальчишка притащил с чердака никому не нужный станок, а брошку и монеты где-то случайно нашел. Она мне так и сказала. Больше об этом мы с ней не говорили. На этих словах Дана уже уснула. Ей снился маленький человечек, речка, лес, бабушка, ткущая льняное полотно, какие-то разноцветные камушки и как она идет по непонятному прозрачному мосту над водой.

На следующий день к ним в дом пришел сердитый мельник и сказал, что не собирается больше ждать, когда Ладислава и ее сын с невесткой отдадут долги за помол муки за несколько лет. Отец и мать Даны не имели своей земли и нанимались на работу к хозяевам полей. Им платили за работу мешками с пшеницей, которую еще нужно было смолоть на мельнице. Мельник брал за помол только деньги, которых у семьи Даночки не было. Старая Ладислава не могла больше ткать много полотна, так как болела все сильнее, и родители девочки все дольше и дольше пропадали на работе, уезжая порой очень далеко.